Оба приятеля остановились на мгновение перевести дух под прикрытием. И тут снова ожил прожектор, поймал желтоватым окошком света кусок пространства, отделявшего их от последнего вагона, высветил рельсы, кустики травы, пробивавшиеся между шпалами, дальше склон уходил в тень, но до него еще надо было добраться!
— Наш тягач! — Максим напрасно вглядывался вдаль. За пределами светового круга все казалось одинаково темным. Последний вагон на пути к оставленной кабине тоже спрятался в тени, что отбрасывало крайнее здание подстанции.
— Он далеко, — Кирилл сжал его локоть, оттаскивая назад, под укрытие. — Они его наверняка не видели, они же приехали сюда, а не к нему.
— Присмотрятся, увидят! Хоть бы у них опять генератор сдох. Как к нашим теперь пойдем?
— Доберемся. Не паникуй.
— Ребята!
Оба вздрогнули. Это был голос Лизы, которая должна была сейчас сидеть в нескольких сотнях метров отсюда, в кабине, хотя бы в относительной безопасности.
— Лиза! — ахнул Максим.
— Лизка! — повторил Кирилл. — Ты что тут? А где тот старикан?
— Остался охранять… Я не усидела. Что будем делать?
Теперь можно было разглядеть тень, прячущуюся за крайнюю цистерну. Они все, все трое, теперь были призраками в странном мире, сузившемся до заброшенной станции, поездных путей и черных вооруженных силуэтов, освещенных фарами автомобилей. Прожектор стоял посреди, как древний алтарь, жаждущий крови. Только призраки неуловимы, в отличие от них…
— Лизавета, стой там, — приглушенным голосом приказал Кирилл. — Мы перебежим к тебе. Макс, — добавил он еще тише. — Сейчас надо идти. Пока они не подошли ближе. Отстреливаться пока бессмысленно.
Огонек вспыхнул далеко в степи, за последним вагоном, за светлым кругом, там, где стоял их тягач. Загорелся слабо, как чиркнувшая спичка, и разросся в свечу, костер, пожар! Огненный столб поднялся в темноте. На таком расстоянии в нем еле угадывались контуры кабины. Там где-то был треск пламени, невыносимый жар, их несчастный попутчик…
Лиза горестно ахнула. Как раз перестали переговариваться подъехавшие бандиты, и во внезапно наступившей тишине высокий женский крик прозвучал особенно отчетливо. Еще секунду длилась тишина, а потом взорвалась ликующим ревом множества голосов.
— Идиотка, — зло прошипел Кирилл. Со стороны станции донеслось:
— Эй, вы! У вас там телка, сколько ей лет? Если меньше пятидесяти, оставляйте нам, а сами проваливайте!
Сказано было, конечно, не «проваливайте», но общий смысл оставался таким. Маленькая тень за последним вагоном сжалась, словно желая раствориться в темноте. Оба приятеля переглянулись и, не сговариваясь, выкрикнули:
— Друг у друга отсосите, пидарасы!
Ответом были гогот и неразборчивая ругань.
— И мы с тобой идиоты, их злить, — пробормотал Кирилл.. — Ну все, идут сюда, перебежим к Лизке, там в темноте можно попробовать спрятаться у зданий…
— А если у них что из ночного видения?
— Тогда бы они не включали прожектор. Держи…
Он впихнул Максиму в руки что-то гладкое, тяжелое — Максим осознал, что это пистолет, но не рассудком, а скорее, подсознанием. Все вокруг было нереальным. Мир умер, и они сейчас умрут, почти наверняка… даже без всякого «почти». А через полвека людей не останется вовсе. Слишком чудовищное знание, чтобы его принять.
— Я по ним палить начну, не выдержу, а ты… Ну, ты понимаешь, кого сначала.
Максим кивнул. Знал, конечно, это было понятно без слов. Их троих… Какое слабое утешение и страшное милосердие!
— А еще попробуем… — Кирилл вытащил из кармана небольшой предмет, в темноте неразличимый, покрутил его немного и отбросил в сторону последней цистерны, но чуть ниже по склону. Максим смотрел молча, у него пересохло в горле и даже мыслей не возникало спросить, что это.
— А теперь — бежим!
Всего несколько метров отделяло вагон от спасительной тени. Выстрелы загрохотали не сразу, Максим услышал их, уже почти проскочив освещенный участок, мысленно порадовался, обозвав бандитов мазилами… и понял, что до цели добежал один. Кирилл, мальчик из детства, одноклассник, сосед, приятель не разлей вода, скорчился на земле, держась одной рукой за рельсы. Выстрелы не смолкали. Максим, не веря в случившееся, сделал шаг назад.
— Не выходи на свет! — рявкнул Кирилл прежним директорским тоном, тут лицо его исказилось, свободной рукой он попробовал ощупать неестественно вывернутую ногу. Теперь было видно, что вокруг расползалось темное пятно. Окровавленная трава в лучах прожектора казалась черной. Кирилл шарил во внутреннем кармане, нашел, перекинул к укрытию крошечную блестящую искру.