Черные фигуры в свете прожектора то казались ужасающе близкими, огромными, мутными, то становились резкими и уплывали вдаль — одновременно с приступами боли. За эти несколько секунд Максим уже подметил закономерность — когда плечо начинало буравить, возвращалась четкость зрения.
Звуки плеера на таком расстоянии стихли, превратились в невнятное стрекотание. Кирпичная стена, прохладная и пахнущая сыростью — бог уж знает, почему, ведь снег здесь давно сошел, оказалась рядом. К ней можно было прислониться, укрыться за ней, но надолго ли?
Прогремела очередь выстрелов, и следом наступила тишина. Слышно было, как шуршала ночная трава, и гудели где-то автомобильные моторы. Еле различимая мелодия смолкла окончательно. Видно, плеер разбили выстрелом. Словно хозяина плеера застрелили во второй раз.
Черные фигуры остановились у насыпи, собрались в круг, расступились. В центре остались несколько человек, они со злостью пинали что-то, лежавшее на земле. Лиза тихо ахнула, приложив руку ко рту, и отвернулась.
— Лиз, ему уже все равно, — прошептал Максим, пытаясь обнять ее за плечи. — Он умер, они ему уже ничего не могут сделать.
Левая рука бессильно повисла. Попытки двигать ею через боль были безуспешны. А говорили еще, что в состоянии аффекта человек не чувствует боли. Выходит, врали.
Черные тени у железной дороги разделились. Кто-то ушел за рельсы, слышно было, как они окликали друг друга. Еще парочка выглянула из-за вагона, за которым только что скрывались беглецы. Только один бандит стоял, наклонившись над лежащим на земле мертвецом.
Небо качалось, приближаясь и сразу же уводя звезды вверх. Нет же! Это сознание норовило отключиться! Максим ущипнул себя здоровой рукой. Нужно уйти куда угодно…
— Лиз, нам надо отползти в степь. Тут трава высокая, нас не заметят. Отползем подальше, потом встанем…
— Ты сможешь ли ползти? У тебя кровотечение, тебе нельзя двигаться! Если только лежать там!
— А вдруг они будут здесь до утра? Или обыщут подстанцию?
Он замолчал. Не надо пугать Лизу. Думай, думай, черт тебя подери! Привык рассчитывать на друга! Кирилл бы нашел верное решение, значит, и ты сможешь!
Идея предложить Лизе спасаться одной мелькнула и пропала. Она не уйдет никуда, ее бессмысленно будет уговаривать, даже упирая на то, что нужно довезти флешку до обитаемых мест. Лиза в темноте сжала его руку, будто угадав мысли.
— Не думай даже, вместе выберемся, — послышался у самого уха ее шепот. Он кивнул:
— Лиз, перейдем пока к вон той постройке, она дальше всех от прожектора.
Перебежка далась Максиму труднее, чем первая, хотя бежать пришлось всего ничего, несколько метров. И домик оказался не домиком, металлической будкой со щитком электропередачи. Здесь трава была ниже, и не стала бы надежным укрытием уходящим в степь беглецам. Хотя в темноте можно попробовать… Не попытались бы бандиты поджечь траву, плюнув на опасность для себя. Но если они прожили тут эти несколько лет, не полные же они идиоты.
Между зданиями подстанции не мелькало ни одной тени, и все же полагаться на беспечность бандитов было нельзя. Может, они в полном составе обыскивают цистерны и степь за железной дорогой, а может, тут остался наблюдатель, тот самый, что дежурил изначально. Боль из острой, невыносимой, в очередной раз стала слабеть, а с ней отключалось и сознание. Здоровую руку вместе с пистолетом Максим держал в кармане, все время мысленно повторяя, будто зазубривая вопрос для экзамена — первый выстрел Лизе, второй — в лоб какой-нибудь сволочи, третий, если повезет и он успеет, — себе.
Сзади послышался неясный шум. Похожий на танк здоровенный «Хаммер» — колеса, как ноги гигантского животного, блестящий металл корпуса, в каждой линии, в каждом движении — мощь и натиск, — приближался к их укрытию. Максим схватился за пистолет, тот своей тяжестью оттянул вниз даже здоровую руку.
Дверца «Хаммера» распахнулась, наружу высунулась разбойничья рожа старика Семена.
— Меня не застрели, придурок, — прошипел он. — Быстро в машину! Где третий ваш?
Максим в первую секунду не поверил, он бы так и стоял, как парализованный, зато Лиза сориентировалась мгновенно. Она подтолкнула вперед оторопевшего Максима, захлопнула дверь за ними обоими и сразу спросила:
— Здесь есть аптечка?
— Не искал, — бросил старик через плечо. — Погоди, дай выберемся!