, – услышал он голос Владыки.
Зак кивнул, моргая. Он жил, как принц, в настоящем замке в центре гигантского города. У него был свой зоопарк. Все, что он пожелает.
Пока твой отец не попытался увезти тебя.
Что-то подсказывало Заку, что он должен сосредоточиться на пристани. Мотор затарахтел и ожил, и Уильям, расположившись на заднем сиденье, взял в руки руль и направил суденышко в стремнину. Теперь уже вертолеты были видны. Их прожектора и лазерные прицелы освещали лиловый дым на берегу. Лодка двинулась, пристань начала уходить назад, и Зак отсчитал семь раз по семь морганий.
Облако лилового тумана в конце пристани взорвалось, и из него появилась темная фигура Владыки, его плащ развевался наподобие крыльев, руки вытянулись в стороны, в одной он держал трость с волчьей головой.
Его босые ноги гулко ударили о дно алюминиевой лодки. Энн, стоявшая на коленях на носу, едва успела повернуться.
– Ни хрена себе…
Она увидела Владыку, узнала бледное лицо Габриэля Боливара. Ее племянница всегда фанатела от этого парня. Она ходила в футболках с его изображением, вешала на стены постеры. А теперь у Энн в голове была только одна мысль: «Никогда я не любила его сраную музыку…»
Владыка оставил трость, протянул руки к Энн, схватил ее и одним движением разорвал на две части, как силачи разрывают очень толстые телефонные книги. Он зашвырнул останки в реку.
Уильям смотрел на происходящее, словно загипнотизированный. Мастер подхватил его под мышку и с такой силой ударил ладонью по лицу, что шея Уильяма треснула и голова повисла за спиной, словно откинутый капюшон. Владыка и его швырнул за борт, потом взял свою трость и посмотрел на мальчика.
Отвези меня туда, сын мой.
Зак сел за руль и изменил курс суденышка. Вампир стоял на средней скамье, его плащ развевался на ветру, они шли по курсу исчезающей кильватерной струи лодки Гудвезера.
*
Дым начал рассеиваться, и Фет услышал оклик Норы. Они нашли друг друга, потом отыскали тропинку в ресторан и побежали, опережая град пуль, которыми осыпали землю снайперы.
Внутри они нашли остатки арсенала Гуса. Фет схватил Нору за руку, и они подбежали к окнам, выходящим на реку, открыли то, что было ближе всего к пристани. Нора взяла «Люмен», сунула его в рюкзак.
Лодки покачивались на волнах.
– Где Гус? – спросила Нора.
– Придется плыть к лодке, – сказал Фет.
Его раненая рука кровоточила, рана снова открылась.
– Но сначала…
Крысолов выстрелил в прожектор одного из вертолетов, и тот погас.
– Они не могут стрелять в то, чего не видят! – прокричал он.
Нора последовала его примеру, оружие заклацало в ее руках. Она тоже разбила один прожектор. Оставшиеся лучи обшаривали берег в поисках стрелка.
И тогда Нора увидела тело Гуса, лежащее на песке совсем рядом с плещущей о берег водой.
Потрясение и боль парализовали ее, но девушка быстро взяла себя в руки. Боевой дух Гуса тут же вселился в нее и в Фета. «Не скорбеть, а сражаться». Они выбежали на берег и принялись стрелять по вертолетам Владыки.
*
Чем дальше отходили они от берега, тем сильнее раскачивало лодку. Рожденный крепко держал ремни бомбы, а Эф рулил, стараясь вести суденышко так, чтобы их не перевернуло. Густая зеленовато-черная вода плескалась о борта, обдавала брызгами оболочку бомбы и дубовые урны; под ногами образовалась лужица. Снова пошел дождь, а они все плыли навстречу ветру.
Мистер Квинлан убрал урны подальше от воды. Эф не знал, для чего Рожденный это делает, но тот факт, что мистер Квинлан вез прах Патриархов к месту происхождения самого младшего из их клана, напомнил Эфу: дело близится к развязке. Потрясение, которое он пережил, увидев Зака таким, каким он стал, выбило его из колеи.
Они миновали второй остров, вытянутый скалистый берег, в глубине которого виднелись голые умирающие деревья. Эф сверился с картой. Бумага в его руках намокла, чернила начали расплываться.
Перекрывая треск двигателя и вой ветра, Эф прокричал прерывающимся от боли в ребрах голосом:
– Как это Владыка сумел, не обращая Зака, образовать между ними такую связь?
Не знаю. Главное, что сейчас мальчик разделен с Владыкой.
– Влияние Владыки потеряет силу, когда мы с ним покончим, и тогда исчезнут все его вампиры?
Все, что он собой представляет, перестанет существовать.
Эти слова воодушевили Эфа. Надежда окрылила его. Он уверовал, что они снова станут отцом и сыном.
– Это будет, я думаю, что-то вроде развенчания культа. Другой терапии не осталось. Я приведу сына в его старую спальню. Начну оттуда.
Выживание – единственная терапия. Не хотел говорить раньше – боялся, что вы разнервничаетесь, но я думаю, Владыка готовил вашего сына, чтобы со временем занять его тело.
Эф сглотнул:
– Я этого боялся. Не мог представить, зачем еще ему держать мальчика при себе необращенным. Но почему он? Почему Зак?
Вполне возможно, это никак не связано с вашим сыном.
– Вы хотите сказать, что это как-то связано со мной?
Я не знаю. Мне известно только, что Владыка – существо извращенное. Мучительство доставляет ему удовольствие. Он любит низвергать и растлевать. Может быть, он видел вызов в вашем лице. Вы первым поднялись на борт самолета, которым он прилетел в НьюЙорк. Вы подружились с его заклятым врагом Авраамом Сетракяном. Подчинить себе целый род – большое достижение, но обезличенное. Владыка из тех существ, что любят персонализировать боль. Ему необходимо чувствовать страдания другого существа. Необходимо видеть это своими глазами. Ближайшее людское название для этого – садизм. Мы увидели это зло в его чистом виде.
Эф в изнеможении смотрел на проплывающий мимо третий остров. За четвертым он направил лодку к берегу. Определить форму этого клочка земли с реки было непросто, а в темноте невозможно увидеть все шесть обнажений породы, не обойдя вокруг острова, но Эф нутром чуял, что карта точна и они прибыли к Черному урочищу. Голые черные деревья на этом необитаемом острове напоминали обгоревшие кости многопалых гигантов, воздевших к небу руки в безмолвном крике.
Эф увидел бухту, свернул в нее и выключил двигатель. Нос лодки врезался в берег. Рожденный взял бомбу, поднялся и вышел на каменистую землю.
Нора была права. Оставьте меня здесь. Я все сделаю. Возвращайтесь к вашему мальчику.
Эф посмотрел на вампира с расцарапаным лицом, готового закончить свое существование. Самоубийство – неестественный акт для смертного человека, но для бессмертного? Жертва мистера Квинлана являла собой нечто гораздо более жестокое, неестественное, насильственное.
– Я не знаю, что сказать, – пробормотал Эф.
Рожденный кивнул:
Тогда пора идти.
С этими словами Квинлан двинулся по каменистому склону, неся бомбу-бочонок и прах Патриархов. Эфа останавливало одно: его видение и навязчивые образы. Рожденного не было там в роли спасителя. Но у Эфа было слишком мало времени для изучения «Окцидо люмен», и, возможно, там содержались иные пророчества.
Эф опустил винт двигателя в воду и взялся за пусковой тросик. Он уже собирался дернуть его, когда услышал урчание другого мотора. Звук несся к нему вместе с вихрем.
К острову приближалась моторка. Но на пристани оставалась лишь одна лодка с мотором.
Лодка Зака.
*
Эф оглянулся на Рожденного, но тот уже исчез за склоном. Напрягая глаза, Эф вгляделся во влажный туман над рекой в поисках приближающейся лодки. Судя по звуку, двигалась она быстро.
Эф выпрямился и выпрыгнул на берег, прижимая руку к сломанным ребрам и ощущая, как рукоятки мечей бьют по плечам. Со всей скоростью, на какую был способен, он вскарабкался по склону, по земле, испускающей пар навстречу моросящему дождю, словно почва нагрелась в предчувствии атомной кремации.