– Поторопитесь, – выдохнул Эф, наблюдая, как девочка корчится у стены в смертоносных лучах фонаря.
Она увидела белое лезвие, и на ее лице отразилось нечто вроде страха. Но тут же страх сменился яростью.
– Поторопитесь! – повторил Эф, он хотел, чтобы все побыстрее закончилось.
Девочка зашипела, и в ней, под кожей, Эф увидел темную тень: демон рвался наружу.
Нора наблюдала за мужчиной, лежавшим на полу. Его тело шевельнулось, глаза открылись.
– Профессор! – позвала Нора.
Но старик не отрывал взгляда от девочки. Тем временем Гэри Гилбартон сел, потом поднялся. В пижаме, босой, с открытыми глазами.
– Профессор! – Нора включила свой фонарь.
В нем что-то треснуло. Она потрясла фонарь, ударила по дну, где находились батарейки. Черный свет замигал, погас, вновь зажегся.
– Профессор! – крикнула Нора.
Мигающий свет привлек внимание Сетракяна. Он повернулся к мертвецу, еще нетвердо держащемуся на ногах. Полагаясь скорее на мастерство, чем на силу, двумя ударами меча в живот и грудь старик заставил Гилбартона согнуться пополам. Из ран потекла белая жидкость.
Эф, оставленный один на один с девочкой, с ужасом смотрел, как демон в ней готовится к прыжку. Не зная, что происходит у него за спиной, он крикнул:
– Профессор Сетракян!
Сетракян нанес два удара в плечи Гилбартона – руки мертвеца повисли, – потом перерезал подколенные сухожилия. Мертвец теперь стоял на четвереньках, подняв голову и вытянув шею. Сетракян вскинул меч и произнес несколько слов на иностранном языке, произнес торжественно, после чего меч опустился, рассек шею и отделил голову от туловища, которое повалилось на бетонный пол.
– Профессор! – вновь крикнул Эф.
Он направил фонарь на девочку, терзая ее светом… девочку примерно того же возраста, что и Зак… ее широко распахнутые глаза налились синевой… то были кровавые слезы!.. а тварь, сидевшая внутри, исходила яростью.
Рот девочки открылся, словно она хотела что-то сказать. Словно собралась запеть. Рот раскрывался все шире, и из него показалось то самое щупальце с жалом на конце. Щупальце раздувалось, голодные глаза девочки засверкали, словно предчувствуя поживу.
Старик уже стоял рядом с Эфом, выставив перед собой меч.
– Назад, стригой! – крикнул он.
Девочка повернулась к нему, ее глаза по-прежнему сверкали. Серебряное лезвие меча было липким от белой жидкости. Сетракян произнес те же слова и занес меч, держа его обеими руками. Эф подался назад, чтобы не оказаться на пути лезвия.
В последний момент девочка подняла руку, и меч отсек кисть, прежде чем отделить голову от шеи. Одного удара вполне хватило. Белая жидкость выплеснулась на стену – не как из артерии, скорее как из ведра. Тело, кисть, голова упали на пол, голова чуть откатилась.
Сетракян опустил меч, взял у Эфа фонарь и торжествующе направил свет на шею девочки. Но, как сразу понял Эф, не для того, чтобы отметить победу: в луже густой белой крови копошились твари.
Черви-паразиты. Они сворачивались клубком и застывали, когда на них падал ультрафиолетовый свет. Старик обеззараживал место казни.
Эф услышал шаги на каменных ступенях: Нора поднималась по лестнице. Он побежал следом, чуть не споткнувшись об обезглавленное тело Гилбартона. Гудвезер выскочил на траву, в ночной воздух.
Нора бежала к темным деревьям. Он успел догнать ее, прежде чем она добралась до леса, остановил, обнял, крепко прижал к себе. Она рыдала, уткнувшись ему в грудь, и он не отпускал ее, пока Сетракян не вышел во двор.
Дыхание старика паром вырывалось в холодный воздух, грудь высоко поднималась. Он прижимал руку к сердцу. Спутанные седые волосы сверкали в лунном свете, отчего Сетракян мог показаться безумцем (впрочем, в тот момент для Эфа безумием было все, что происходило вокруг).
Он вытер лезвие о траву, прежде чем сунуть в деревянные ножны и, повернув, превратить в обычную с виду трость.
– Она освобождена, – сказал Сетракян. – Дочь и отец могут теперь упокоиться.
При свете луны он проверил туфли и манжеты брюк – нет ли где пятен вампирской крови. Нора не отрывала от него глаз.
– Кто вы? – спросила она.
– Простой пилигрим, – ответил старик. – Такой же, как и вы.
Они направились к «эксплореру». Эфа трясло, когда они пересекали лужайку перед домом, он оглядывался, в любой момент ожидая нападения вампиров. Сетракян открыл заднюю дверцу, взял с сиденья запасные батареи, установил их в один из фонарей, убедился, что тот светит.
– Подождите здесь, пожалуйста, – попросил он.
– Подождать чего? – спросил Эф.
– Вы видели кровь на ее губах, на подбородке. Она напилась крови. Работа не закончена.