После чего пошла реклама крема, препятствующего старению кожи, созданного исключительно для того, чтобы «вы жили дольше и лучше».
Неизлечимо больной магнат выключил звук, так что теперь слышалось только мерное гудение машины для диализа.
На другом мониторе графики демонстрировали падение на фондовых биржах, сочетающееся с ослаблением доллара. Палмер приложил к этому руку, целенаправленно избавляясь от акций и вкладываясь в драгоценные металлы: золото, серебро, платину и палладий.
Комментатор говорил, что рецессия открывает новые возможности для фьючерсных контрактов. То есть речь шла о будущем. Палмер категорически с ним не соглашался. В будущее, за исключением собственного, он не верил.
Раздался телефонный звонок, одобренный господином Фицуильямом. Звонил высокопоставленный сотрудник Федерального бюро расследований, чтобы сообщить, что руководитель проекта «Канарейка» доктор Эфраим Гудвезер сбежал.
– Сбежал? – переспросил Палмер. – Как ему это удалось?
– Его сопровождал пожилой мужчина, который оказался проворнее, чем мы думали. При нем был длинный серебряный меч.
Палмер на мгновение замер. А потом улыбнулся.
Враги объединяются. И хорошо. Пусть сбиваются в кучу. Их будет легче уничтожить.
– Сэр? – донеслось с другого конца провода.
– Ничего особенного, – сказал Палмер. – Просто вспомнил давнего друга.
«Лавка древностей и ломбард Никербокера»
Эф и Нора стояли рядом с Сетракяном, который только что запер за ними дверь ломбарда. Эпидемиологи никак не могли прийти в себя.
– Я назвал им вашу фамилию, – сказал Эф, выглянув в окно.
– Здание записано на мою жену, так что пока мы здесь в безопасности.
Сетракяну не терпелось спуститься в подвальный арсенал, но врачи никак не могли успокоиться.
– Они попытаются нас найти, – добавил Эф.
– Чтобы расчистить путь заразе, – кивнул Сетракян. – В спокойном обществе штамм будет распространяться гораздо быстрее, чем в готовом к отпору.
– Они – кто? – спросила Нора.
– Те, у кого достаточно влияния, чтобы в век терроризма незаметно переправить через океан тот самый гроб, – ответил Сетракян.
– Они нас подставили, – сказал Эф. – Послали кого-то, чтобы выкрасть останки Редферна… и эти люди выглядели как мы.
– Вы же сами сказали, что у вас есть право поднимать тревогу в случае выявления опасной болезни. Скажите спасибо, что они попытались только дискредитировать вас.
– Теперь, без поддержки Барнса, никакого права у нас нет, – вставила Нора.
– Будем действовать самостоятельно, – ответил Сетракян. – Держать болезнь под контролем.
Нора посмотрела на него:
– То есть… убивать?
– А что вы хотите? Стать, как они… или ждать, пока кто-нибудь нас спасет?
– Так или иначе это убийство, – поддержал Нору Эф. – И вообще, легче сказать, чем сделать. Сколько голов мы сможем отрезать? Нас всего трое.
– Есть способы и помимо разрубания позвоночного столба. Солнечный свет, к примеру. Наш самый могучий союзник.
В кармане Эфа завибрировал мобильный телефон. Он настороженно вытащил его, посмотрел на дисплей. Звонили из Атланты. Из штаб-квартиры ЦКПЗ.
– Пит О’Коннелл, – сказал Эф Норе и принял звонок.
Нора повернулась к Сетракяну:
– А где они сейчас, я имею в виду, днем?
– Под землей. В подвалах и канализационных коллекторах. В темном нутре города. Иногда в стенах. А чаще всего – просто в земле. Там они устраивают гнезда.