– Крайне сожалею, дружище.
Гус поднес огонек к луже, и перевернутый фургон охватило пламя. Гус и полицейский отпрянули.
– Феликс… он ужалил тебя, – сказал Гус полицейскому, который по-прежнему держался за шею. – Ты становишься одним из них.
Гус поднял пистолет и направил на полицейского. Издалека послышался вой сирен, он нарастал с каждой секундой.
Полицейский посмотрел на Гуса, а в следующий миг его голова разлетелась, как брошенный на землю арбуз. Гус держал копа на мушке, пока не перебрался через ограждение, потом отбросил пистолет и подумал о ключах от наручников. Но с этим он опоздал. Мигалки стремительно приближались. Гус повернулся и побежал в надвигающуюся ночь.
Келтон-стрит, Вудсайд, Куинс
Келли еще не сняла учительский наряд: темную блузку, жилетку из мягкой ткани, длинную прямую юбку. Зак был наверху, вроде бы делал домашнюю работу, и Мэтт вернулся домой: на вторую половину дня в магазине, где он работал, была намечена инвентаризация.
Новости об Эфе ужаснули Келли. А теперь она не могла связаться с ним по мобильнику.
– Наконец-то ему удалось.
Мэтт сидел в кресле, выпустив из брюк фирменную рубашку сотрудника магазина «Сирс».
– Наконец-то он рехнулся.
– Да ладно тебе, Мэтт…
Впрочем, Келли его особо и не одернула. Но… неужели Эф и впрямь рехнулся? И что это значило для нее?
– Мания величия. Знаменитый охотник за вирусами. Он напоминает мне пожарных, которые устраивают поджоги, чтобы потом героически из потушить. – Мэтт откинулся на спинку кресла. – Не удивлюсь, если он делает все это ради тебя.
– Ради меня?
– Чтобы привлечь внимание, только и всего. Мол, посмотри, какой я важный.
Келли покачала головой, показывая, что он зря сотрясает воздух. Иногда она даже удивлялась, до какой же степени Мэтт не разбирается в людях.
Раздался звонок, и Келли перестала кружить по гостиной. Мэтт вскочил с кресла, но к двери первой поспела Келли.
На пороге стоял Эф, за его спиной – Нора и незнакомый старик в длинном твидовом пальто.
– Что ты тут делаешь? – Келли выглянула из двери, посмотрела направо-налево.
Эф протиснулся в дом:
– Приехал увидеться с Заком. Объяснить.
– Он не знает.
Эф огляделся, совершенно игнорируя Мэтта:
– Он наверху, занимается с ноутбуком?
– Да, – кивнула Келли.
– Если у него есть выход в Интернет, тогда он знает. – И Эф взбежал по лестнице, перепрыгивая ступеньки.
Нора осталась в дверях с Келли. Она шумно выдохнула:
– Извини. Нагрянули без приглашения.
Келли снова покачала головой – мол, ничего страшного – и оценивающе оглядела Нору. Она знала, что ее и Эфа теперь связывает не только работа. И прекрасно понимала, что Норе совершенно не хотелось появляться в ее доме.
– Как я понимаю, бывшая госпожа Гудвезер? – Сетракян протянул руку со всей галантностью ушедшего поколения. – Авраам Сетракян. Рад с вами познакомиться.
– Я тоже. – Келли обескураженно глянула на Мэтта.
– Он посчитал необходимым повидаться с вами, – сказала Нора. – Объясниться.
– Этот визит не сделает нас соучастниками преступления? – спросил Мэтт.
Келли пришлось сглаживать его грубость.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросила она Сетракяна. – Может, воды?
– Господи, – вырвалось у Мэтта, – за этот стакан воды мы можем схлопотать по двадцатке…
Эф устроился на краю кровати, Зак сидел за столом перед включенным ноутбуком.
– Я влип во что-то, чего и сам не понимаю, – сказал Эф. – Но хочу, чтобы ты услышал об этом от меня. Все, что говорят в новостях, – ложь. За исключением того, что за мной гонятся.
– Они могут прийти и сюда? – спросил Зак.
– Могут.
На лице Зака отразилась тревога.
– Тебе нужно избавиться от мобильника.
– Уже избавился, – улыбнулся Эф.
Он хлопнул по плечу сына-заговорщика. Эф заметил рядом с ноутбуком на столе видеокамеру, которую подарил Заку на Рождество.
– Все еще снимаете тот фильм?
– Уже монтируем.
Гудвезер взял камеру. Маленькая и легкая, она как раз умещалась в кармане.
– Могу я позаимствовать ее на какое-то время?
Зак медленно кивнул:
– Это солнечное затмение, папа? Оно превращает людей в зомби?
Эф изумился – правда не очень-то отличалась от гипотезы Зака. Он попытался взглянуть на происходящее с позиции одиннадцатилетнего парнишки с богатым воображением, и тут же любовь к сыну выплеснулась наружу. Он встал, обнял мальчика. Оба замерли, наслаждаясь этим мгновением, хрупким и прекрасным. Эф взъерошил волосы сына. Никакие слова больше не требовались.