Анна Мария сидела на полу у кровати, привалившись спиной к тумбочке. Между ногами лежало настенное зеркало, которое она разбила об пол. Самым длинным, похожим на кинжал, осколком она перерезала лучевую и локтевую артерии на левой руке. Вскрытие вен на запястье – один из самых неудачных способов самоубийства, успешных только в пяти процентах случаев. Это медленная смерть, учитывая узость артерий на запястье, и резать надо глубоко, перерезая и нервы, после чего кисть теряет все свои функции. Способ этот еще и очень болезненный, поэтому задуманного добиваются только люди, пребывающие в глубокой депрессии, или безумцы.
Анна Мария Барбур разрезала запястье до самых костей. В скрюченных пальцах обездвиженной руки остался окровавленный шнурок с ключом от висячего замка.
Кровь из нее вылилась красная. Однако Сетракян достал зеркало с серебряной амальгамой и посмотрел на отражение ее лица, на всякий случай. Отражение не размывалось. Анна Мария не стала вампиром.
Сетракян медленно поднялся, озадаченный таким развитием событий.
– Странно, – вырвалось у него.
Эф стоял так, что в осколках разбитого зеркала видел лицо женщины. На тумбочке он заметил фотографии маленьких мальчика и девочки и сложенный листок бумаги, прижатый рамкой. Потянулся, вытащил листок, развернул.
Писала она красными чернилами, рука дрожала, как в тот момент, когда она отчеркивала абзацы в Библии.
– «Моему дорогому Бенджамину и дорогой Хейли…» – прочитал Эф.
– Не надо, – оборвала его Нора. – Не читай. Написано не нам.
Эф понял, что она права, и лишь просмотрел письмо в поисках важной информации.
– Дети у сестры отца в Нью-Джерси, в безопасности… – Он добрался до последнего абзаца, который все-таки прочел: – «Я очень сожалею, Энсель… этим ключом я воспользоваться не могу… Я знаю, Бог проклял тебя, чтобы наказать меня, Он покинул нас, и нам обоим дорога в ад. Если моя смерть сможет излечить твою душу, то, возможно, она поднимется к Нему…»
Нора присела, потянула за ключ – окровавленный шнурок соскользнул со скрюченных пальцев Анны Марии.
– Тогда… где он?
И тут они услышали низкий стон, больше напоминающий рычание. Животный, горловой. Такой звук не мог издать человек. И доносился он со двора.
Эф подошел к окну и увидел темный сарай.
Они молча спустились во двор, встали перед створками двери. Цепь, продетая в ручки, запиралась на висячий замок. Они прислушались.
Изнутри донесся скрежет, затем горловые звуки.
Что-то ударило в дверь изнутри, проверяя крепость цепи.
Нора, с ключом в руке, посмотрела на Эфа и Сетракяна, убедилась, что никто не хочет взять у нее ключ, шагнула к двери, вставила ключ в замок и повернула его. Замок щелкнул, скоба откинулась.
Внутри воцарилась тишина. Нора вынула скобу из звеньев. Сетракян и Эф, стоявшие позади, приготовились к встрече. Старик вытащил из трости серебряный меч, Эф поднял гвоздезабивной пистолет. Нора разматывала тяжелую цепь. Она освободила ручки, думая, что дверь незамедлительно распахнется…
Однако ничего не произошло. Цепь соскользнула на землю, створки остались на месте. Нора и Эф включили ультрафиолетовые лампы. Старик встал перед дверью, и Эф, глубоко вдохнув, потянул створки.
Внутри царила темнота. Единственное окно чем-то занавесили, открывающиеся наружу ставни блокировали бо́льшую часть света от лампы на заднем крыльце.
Прошло несколько мгновений, прежде чем они разглядели очертания сидящего на корточках вампира.
Сетракян прошел вперед, встал в двух шагах от открытой двери и выставил перед собой меч, показывая его обитателю сарая.
Тварь ринулась в атаку. Она бросилась на Сетракяна, прыгнула… но цепь натянулась до предела, а потом потащила вампира назад.
Теперь они видели его, видели лицо. Оскаленный рот, десны, побелевшие до цвета зубов, и бледные губы. Практически все волосы вылезли, а те, что остались, поседели у корней. Вампир вновь уселся на корточки на взрытой земле. Ошейник плотно облегал его шею, впиваясь в плоть.
– Этот человек из самолета? – спросил Сетракян, не сводя глаз с вампира.
Эф кивнул. Он видел перед собой демона, который пожрал Энселя Барбура и принял его облик.
– Он был человеком.
– Кто-то его поймал, – подала голос Нора. – Посадил на цепь и запер.
– Нет, – покачал головой Сетракян. – Он это сделал сам.
Тут Эф понял, почему спаслись жена и дети.
– Держитесь подальше, – предупредил Сетракян.
В этот момент вампир открыл рот и выстрелил жалом, целя в Сетракяна. Старик и бровью не повел – жало, пусть отросток и вытянулся на целый метр, до цели не долетело. Оно втянулось обратно, уползло в рот, как слепое розовое щупальце какого-то глубоководного существа.