Однако Василий уже пришел в себя и нырнул под ступени. Сунув стержень в зазор между ними, он с силой ткнул парня и свалил на пол, затем подошел к нему и занес стержень над плечом, когда тот поднялся. Его ранее коричневая кожа стала болезненно-желтой, как при гепатите. Рот открылся, и Василий увидел, что вылезает из него не язык, а нечто гораздо хуже.
Василий врезал ему по рту металлическим стержнем. От удара парень крутанулся на месте и упал на колени. Василий наклонился, схватил его сзади за шею, как шипящую змею или разъяренного кота, держа подальше от себя эту вылезающую изо рта мерзость. Он посмотрел на прямоугольник солнечного света, над которым вилась оставшаяся от девушки пыль. Почувствовав, что парень пытается вырваться, Василий ударил его металлическим стержнем под колени и подтолкнул к свету.
Василий Фет, пусть и наполовину обезумевший от страха, понял, что хочет увидеть это вновь. Хочет увидеть это самое убийство светом. Пинком под зад он отправил парня в солнечные лучи и долго смотрел, как тот сжимается и корчится, сжигаемый лучами, превращается в золу и дым.
Саут-Озон-парк, Куинс
Лимузин Элдрича Палмера медленно заехал на склад, расположенный в промышленной зоне, примерно в километре от старого ипподрома «Акведук». По городу Палмер путешествовал скромно: за первым лимузином следовал второй, на случай, если первый сломается, а в арьергарде ехал черный микроавтобус, представлявший собой машину «скорой помощи», оборудованную всем необходимым, в том числе диализной установкой.
Ворота открылись, чтобы пропустить кортеж, и тут же закрылись. На складе его ждали четверо членов общества «Стоунхарт», краеугольного камня инвестиционного конгломерата «Стоунхарт груп».
Дверцу лимузина открыл для Палмера господин Фицуильям, и тот вышел под благоговейные взгляды. Мало кому из членов общества удавалось лицезреть председателя.
Их черные костюмы копировали его костюм. Палмер привык к благоговению. Инвесторы, вложившие средства в «Стоунхарт груп», полагали его мессией, поскольку богатели на способности Палмера безошибочно предугадывать рыночные тенденции. Но члены общества… они пошли бы за ним и в ад.
В этот день Палмер ощущал необычайный прилив энергии, поэтому обходился только тростью из красного дерева. Бывший склад давно пустовал. Инвестиционная компания «Стоунхарт груп» иногда использовала его для хранения автомобилей, но главным достоинством склада была старомодная подземная печь для кремации – она относилась к тем временам, когда еще не существовало никакого Кодекса профессиональной этики национальной ассоциации похоронных бюро. Доступ к этой печи обеспечивала большая заслонка в стене.
Члены общества сгруппировались возле каталки со спасательной капсулой. Здесь же стоял господин Фицуильям.
– Какие-то проблемы? – спросил Палмер.
– Никаких, председатель, – ответили они.
Те двое, что внешне напоминали доктора Гудвезера и доктора Мартинес, отдали господину Фицуильяму поддельные удостоверения ЦКПЗ.
Сквозь прозрачную стенку Палмер посмотрел на Джима Кента. Обескровленное тело вампира ссохлось. Собственно, остались от него только кожа да кости, не считая раздувшейся почерневшей шеи. Открытые глаза глубоко запали на изможденном лице.
Палмер пожалел изголодавшегося вампира. Он по себе знал, каково это – не получать даже капельку животворной жидкости, страдать душой и телом.
Он знал, что чувствует тот, кого предал его создатель.
И теперь Палмер мог позволить себе сострадание. В отличие от этого бедолаги, его, Палмера, ждали освобождение от всех проблем и бессмертие.
– Уничтожьте его, – распорядился он.
Палмер проследил, как контейнер-изолятор катят к мусоросжигательной печи, как тело скармливают языкам пламени.
Пенсильванский вокзал
Поездку в Уэстчестер и поиски Джоан Ласс, третьей выжившей с рейса 753, оборвал утренний выпуск новостей. Городок Бронксвилл блокировали полиция Нью-Йорка и отряд спецназа в связи с «утечкой газа». Воздушные съемки с вертолетов новостных служб показывали улицы, по которым ездили только патрульные автомобили. В следующем сюжете показали здание Управления главного судебно-медицинского эксперта на углу Тридцатой улицы и Первой авеню. Из репортажа следовало, что в этом районе пропало много людей и среди местных жителей началась паника.
Эф и Нора пытались вспомнить, где могут быть телефоны-автоматы, принимающие мелочь, и, кроме Пенсильванского вокзала, на ум ничего не пришло. Звонить стал Эф. Нора и Сетракян стояли рядом, мимо них текли потоки людей, приехавших в город утренними электричками.