Билли давно уже отошел подальше. В свое время он навидался крыс, но так к ним и не привык. Василия компания грызунов совершенно не смущала.
– Она беременна, – указал он.
Крысы вынашивают детенышей двадцать один день и могут принести в одном помете до двадцати штук. То есть одна здоровая самка способна каждый год вынашивать двести пятьдесят крысят, и обычно самок в помете больше, чем самцов.
– Хочешь, чтоб я взял у нее кровь для лаборатории?
Билли покачал головой, на лице у него отразилось такое отвращение, будто Василий предложил ему отведать крысятины.
– В больнице девочке сделали все необходимые уколы. Вас, смотри, какая крыса-то здоровенная! Господи, я хочу сказать, это же не какая-нибудь трущоба в Бушвике, понимаешь?
Василий понимал. Его родители поселились в Бушвике, приехав в страну. На Бушвик волны эмигрантов накатывали с середины девятнадцатого века: немцы, англичане, ирландцы, русские, поляки, итальянцы. Хватало в Бушвике и афроамериканцев, и пуэрториканцев. Теперь там селились доминиканцы, ямайцы, эквадорцы, корейцы, выходцы из стран Юго-Восточной Азии. Василий проводил много времени в беднейших кварталах Нью-Йорка. Он знал семьи, которые диванными подушками, книгами и мебелью отгораживали на ночь часть квартиры от крыс.
Но это нападение действительно выделялось: при свете дня, такое дерзкое. Обычно только самые слабые крысы, изгнанные из колонии, отправлялись на поиски еды на поверхность. А тут сильная, здоровая крыса. Очень необычная ситуация. Крысы существуют, поддерживая хрупкое равновесие в отношениях с человеком, находят уязвимые места цивилизации, кормятся отбросами, стараются не попадаться на глаза, укрываются в стенах или под половицами. Появление крысы символизирует для человека озабоченность и страх. Любой выход крысы за рамки привычного поведения указывает на изменения среды обитания. Как и человек, крысы не любят идти на излишний риск: их могли только заставить выбраться на поверхность.
– Хочешь, чтобы я вычесал шерсть, поискал блох?
– Господи, нет. Просто избавься от нее. И что бы ты ни делал, не показывай девочке. Хватит с бедняжки.
Василий достал из ящика большой пластиковый пакет, запечатал в него крысу вместе еще с одной галотановой губкой – на этот раз со смертельной дозой, – сунул пакет с грызуном в мешок, чтобы скрыть результаты своих трудов, а потом вернулся к работе, начав с кухни. Он отодвинул тяжелую восьмиконфорочную плиту и посудомоечную машину, проверил отверстия для труб под раковиной. Не увидел ни испражнений, ни нор, но все равно оставил приманку за шкафами, раз уж пришел. Обитателям квартиры ничего говорить не стал. Люди нервничают, когда речь заходит о яде, особенно родители, но, сказать по правде, крысиный яд можно найти в каждом доме и на каждой улице Манхэттена. В любом случае, если вы видите что-то напоминающее синие или зеленые дробинки, знайте – неподалеку замечены крысы.
Билли последовал за Василием в подвал. Он содержался в идеальном порядке, никакой рухляди или мусора они не увидели. Василий осмотрел помещение, принюхался. Испражнения крыс он чувствовал за версту, точно так же как крысы чувствовали человеческие запахи. Василий погасил свет, из-за чего Билл сразу занервничал. Фет включил фонарь, который висел на ремне его светло-синего комбинезона, прошелся лиловым, а не белым лучом по полу. В этом свете моча грызунов становилась синей, но здесь он ничего такого не увидел. Тем не менее Василий посыпал пол у стен ядом, по углам расставил ловушки на всякий случай, а потом вместе с Билли вернулся в вестибюль.
Билли поблагодарил Василия, сказал, что он у него в долгу, после чего они расстались. Василий, по-прежнему пребывая в недоумении, убрал ящик на колесиках и дохлую крысу в грузовой отсек своего микроавтобуса, закурил доминиканскую сигару и зашагал по улице к вымощенному камнем проулку, в который выходило окно детской. На всем Манхэттене такие проулки оставались только в Трайбеке.
Буквально через несколько шагов Василий увидел первую крысу. Она кралась, принюхиваясь, вдоль стены здания. Потом заметил вторую, на ветви невысокого дерева, растущего у кирпичной стены. И третью, сидящую в ливневой канаве. Та пила коричневую воду, текущую неизвестно откуда.
Пока он стоял, наблюдая, крысы появлялись между камнями брусчатки, словно вырастали из-под земли. Кости у крыс гибкие, так что они могут пролезть в любую дыру, которая по размерам чуть больше их черепа. То есть диаметр дыры должен составлять каких-нибудь два сантиметра. Они вылезали – по две, по три и быстро разбегались. Используя камни брусчатки как линейку, Василий определил, что длина тел крыс составляла от двадцати до двадцати пяти сантиметров плюс такой же длинный хвост. Другими словами, из-под земли вылезали взрослые особи.