Эф собрал все свои силы и побежал на Владыку, мечом вперёд, целясь в его глотку.
Владыка ударил его прямо по лицу с такой силой, чтобы отправил Эфа в воздух, сделав колесо, приземлившись на каменную землю в нескольких ярдах.
Ахшудагу-вах. Черная земля.
Эф сначала подумал, что Владыка оторвал позвонок а его шее. Дыхание был выбито из него, когда он упал на землю, и он боялся, что проколол легкие. Другой его меч выпал из ножен, упав на землю между ними.
Язык Онондага. Вторгшиеся европейцы не хотели правильно переводить названия, вообще. Понимаешь, Гудвезер? Культуры умирают. Жизнь это не круг, она безжалостно прямая.
Эф пытался встать, переломанные ребра пырнули его. “Квинлан!” крикнул он, его голос по большей части был просто дыханием.
Вы должны были довести нашу сделку до конца, Гудвезер. Но я бы никогда не позволил свершиться моей части сделки, конечно. Но вы могли бы, по крайней мере быть избавлены от этого унижения. От этой боли. Сдаться всегда легче.
Эф разрывался от каждой эмоции. Он в как можно прямее, с болью в груди, давящей на него. Он видел, сквозь туман, всего лишь на расстоянии нескольких рук, контуры ядерной бомбы.
Эф сказал, “Тогда дай мне предложить тебе последний шанс сдаться.”
Он захромал к устройству, нащупывая детонатор. Он думал, что ему сильно повезло, что Владыка бросил его так близко к устройству … и именно эта мысль заставила его оглянуться на тварь.
Эф увидел как другая фигура вышла из тумана. Зак, приближался к Владыке, без сомнения вызванный телепатически. Зак выглядел для Эфа почти как человек, как любимый ребенок, которого в один прекрасный день вы не можете больше узнать. Зак стоял с Владыкой, и внезапно Эфа перестало это волновать, и в то же время, его это волновало гораздо сильнее, чем прежде.
Всё кончено, Гудвезер. Теперь книга будет закрыта навсегда.
Владыка рассчитывал на это. Владыка верил, что Эф не навредит своем сыну, что он не сможет взорвать Владыку ведь это означало бы также пожертвовать Заком.
Сыновьям предначертано восставать против своих отцов. Владыка снова поднял свои руки к небу. Это всегда так было.
Эф посмотрел на Зака, который стоял рядом с этим монстром. Со слезами на глазах, Эф улыбнулся мальчику. “Я прощаю тебя, Зак, я…”, сказал он. “И я, черт тебя побери, надеюсь что ты простишь меня.”
Эф повернул выключатель с временной задержкой в ручное положение. Он сделал это так быстро, как только мог, и все же Владыка ринулся вперед, покрывая расстояние между ними. Эф отпустил детонатор как раз вовремя, иначе удар Владыки смог бы соррвать провода с устройства, что сделало бы его неработоспособным.
Эф приземлился в кучу. Он стряхнулся от удара, пытаясь встать. Он увидел как Владыка направляется к нему, его глаза горели красным внутри кривой X.
Сзади него, Рожденный ппоявился в полете Рожденный со вторым мечом Эфа. Он пронзил зверя, прежде чем он смог повернуться, Владыка изогнулся от боли.
Рожденный вытащил лезвие, и Владыка повернулся к нему лицом. Лицо мистера Квинлана был уничтожено, его левая щека висела, его челюсть сместилась, кровь покрывала его шею. Но он сумел он сильно ударить Владыку разрезая ладони и руки этого существа.
Жестокая ярость Владыки окружила туманом, не останавливаясь перед болью, он преследовал своего же раненное творение, уводя Рожденного от бомбы. Отец и сын сошлись в ожесточенном сражении.
Эф увидел Зака стоящего в одиночестве за мистером Квинланом, наблюдая восхищенно, с огнем в его глазах. Тогда Зак повернулся, как будто его внимание было кем-то призвано. Владыка направлял его. Зак нагнулся и поднял что-то длинное.
Трость Сетракияна. Мальчик знал, что легкий поворот ручки освобождает деревяннные ножны, обнажая серебряное лезвие.
Зак держал меч обеими руками. Он смотрел на господина Квинлана сзади.
Эф уже бежал к нему. Он встал перед Заком, между ним и Рожденным, одной рукой держась за его жгучую грудь, а в другой держа меч.
Зак посмотрел на отца перед ним. Он не опустил меч.
Эф опустил свой меч. Он хотел чтобы Зак нанес удар по нему. Это бы сделало все, что он затеял, гораздо проще.
Мальчик дрожал. Возможно внутри он боролся, сопротивлялся тому, что приказывал делать Владыка.
Эф потянулся к его запястью и вынул меч Сетракияна в его рук. “Хорошо,” сказал Эф. “Все в порядке”.
Мистер Квинлан одолел Владыку. Эф не слышал, что их умы говорили друг с другу; он только чувствовал, что рев в его собственной голове был оглушительным. Мистер Квинлан схватил Владыку за шею и засунул пальцы внутрь, схватив его плоть, пытаясь вырвать ее.
Отец.
И тогда Владыка выпустил свое жало, оно впилось в шею Рожденного как поршень. Сила была такой, что она разрушила позвонки. Кровяные черви вторглись в непорочное тело мистера Квинлана, скользя под его бледной коже в первый и самый последний раз.
Эф увидел огни и услышал лопасти вертолетов приближающихся к острову. Они нашли их. Прожекторы искали осквернённую землю. Сейчас или никогда.
Эф побежал так быстро, как его проколотые легкие позволяли, бочкообразное устройство дрожало в его поле зрения. Он был всего в нескольких ярдах, когда рев приблизился и удар влетел ему в заднюю часть головы.
Оба меча выскользнули из его рук. Эф почувствовал как что-то схватило его за грудь, боль была мучительной. Он вцепился в мягкую грязь, видя лезвие меча Сетракияна которое светилось серебристо-белым цветом. Он почти схватил рукоятку с головой волка когда Владыка поднял его в воздух, и развернул его.
Руки Владыки, его лицо и шея были изрезаны и кровоточили белой кровью. Существо конечно могло исцелить себя, но у него пока не было такой возможности. Эф полоснул Владыку по шее серебром старика, но существо поймало руку Эфа с мечом и остановило удар. Боль в груди Эфа был слишком невыносима, а сила Владыки была невероятна. Он отвел руку Эфа обратно, направляя меч Сетракияна в собственное горло Эфа.
Прожектор вертолета ударил по ним. В дымке, Эф посмотрел вниз на радужное покрытое шрамами лицо Владыки. Он видел рябь от кровяных червей под кожей, которые активизировались от близости с человеческой кровью в ожидании убийства. Горловой рев звенел в голове Эфа, превращаясь в голос, его тенор вырос до почти что ангельской высоты.
Моё новое тело готово и ждёт. В следующий раз, когда кто-либо будет смотреть на лицо твоего сына - он будет смотреть на меня.
Черви бились под плотью на его лице словно в экстазе.