Эф смотрел на огненную полосу на небе, она стала гореть ярче, ее голова стала гореть насыщенней и ярче, пока она не поглотила себя и злобный след огня ослаб до струйки пламени, а затем и полностью исчез.
За ним, наконец-то от долгожданного дневного света, небеса начали светлеть, будто эта вспышка пламени возвещала о их появлении. Бледный контур солнца был едва видел за облаками пепла, всего несколько лучей прошли сквозь слабые места и просветы в коконе загрязнения. Этого было еле достаточно для света раннего рассвета в старом мире, но этого хватало. Хватало, чтобы загнать отступающих тварей под землю на час или два.
Эф увидел лагерную заключенную следующую за Фетом и Гасом, и несмотря на, то что она была лысой и одета в безразмерный комбинезон, он узнал ее, это была Нора. Сокрушающая смесь эмоций разразилась в нем. Казалось, что прошли годы, а не недели с их последней встречи. Но сейчас были более насущные проблемы.
Господин Квинлан отступил в тени. Его устойчивость к ультрафиолету была на пределе.
Я встречусь с вами… в Колумбии… желаю вам всем удачи.
Сказав это, он без, особых усилий, перелез через стену. Он исчез в мгновение ока.
Гас заметил, что Бруно держится за свою шею и подошел к нему. “Que paso, vato?”
“Мудак во мне,” ответил Бруно. Бандит поморщился, облизнул сухие губы, затем сплюнул на землю. Его поза была открытой и странной, будто он чувствовал, как черви уже кишат внутри него. “Мне конец, парни.”
Все замолчали. Гас, в шоке, приблизился к лицу Бруно, проверил его горла. Затем он захватил его в сильные объятия. “Бруно,” сказал он.
“Чертовы дикари”, - сказал Бруно. “Чертовски удачный выстрел.”
“Будь оно проклято!” закричал Гас, отталкиваясь от него. Он не знал, что делать. Никто не знал. Гас отступил на шаг и свирепо завопил.
Хоакин подошел к Бруно со слезами в глазах. “Это место,” сказал он, воткнув кончик меча в землю. “Это гребанный ад на Земле.” Затем он поднял меч к небу, прорычав:”Я изничтожу каждого из этих кровососов в твою честь!”.
Гас быстро вернулся. Он указал на Эфа. “Ты это сделал, да? Как это случилось? Вы должны были держаться вместе. Что случилось с моим пацаном?”
Фет встал между ними. “Это не его вина.”
“Как ты можешь это знать?” спросил Гас, боль горела в его глазах. “Ты был со мной!”. Гас развернулся и подошел к Бруно. “Скажи мне, что это вина этого ублюдка, Бруно. Я убью его прямо сейчас, прямо здесь. Скажи мне!”
Но Бруно, даже если и слышал Гаса, не ответил. Он осматривал свои руки и запястья, кажется, ища червей снующих в них.
Фет сказал:”Только вампиры виноваты в этом, Гас. Сосредоточься.”
“Ох, я сосредоточен,” ответил Гас. Он грозно двинулся на Фета, но Фет позволил ему подойти, знаю-ему надо дать выход своему отчаянию:”Как чертов лазерный луч. Я Серебряный, мать его, Ниндзя” Гас указал на Эфа. “Я сосредоточен.”
Эф начал было оправдываться, но придержал язык, поняв, что Гасу не интересно, что на самом деле случилось. Ярость была единственным способом, которым молодой бандит умел выражать свою боль.
Фет повернулся к Эфу. “Что это за штука была в небе?”
Эф пожал плечами. “Я не знаю. Мне был конец, как Бруно. Они достали меня-все было кончено. А потом эта штука прожгла небо. Что-то свалилось на Землю. Спугнуло стригоев. Просто глупая удача.”
“Это была не просто удача” - сказала Нора. “Это было что-то другое”.
Эф посмотрел на Нору, старясь не обращать внимание на ее лысую голову. “В смысле, что-то другое?”
“Ты можешь это отрицать,” ответила Нора, “или, может быть, тебе не хочется знать. Может тебя даже все равно. Но это не просто случайно произошло, Эфраим. Это случилось для тебя. Для нас.” она посмотрела на Фета и уточнила. “Для всех нас…”
Эф растерялся. Эта штука сгорела в атмосфере для них?
“Давайте вытащим тебя отсюда,” сказал он. “И Бруно. Пока, кто-то еще не пострадал.”
“Ни за что,” возразил Гас. “Я уничтожу это место. Я хочу найти того ублюдка, что сделал это с моим парнем.”
“Нет,” сказала Нора, выступив вперед, самая маленькая среди них. “Сначала мы вытащим мою маму.”
Эфа ошеломило. “Но, Нора… ты же не думаешь, что она еще здесь, правда?”
“Она еще жива. И вы не поверите, кто сказал мне это.”
Нора рассказала Эфу об Эверетте Барнсе. Эф поначалу озадачился, удивляясь, зачем она так глупо шутит. Затем его просто ошиломило. “Эверетт Барнс, руководит этим лагерем крови?”
“Он командует всеми лагерями крови,” ответила Нора.
Эф не верил еще мгновение, но понял, что все сходится. Самое плохое в этой новости, то каким верным это кажется. “Этот сукин сын.”
“Она здесь,” сказала Нора. “Он сказал, что была. И я думаю, что знаю где.”
“Ладно,” сказал Эф, утомленный, он думал, как задать этот деликатный вопрос. “Ты ведь помнишь, что Барнс пытался сделать с нами раньше.”
“Это не важно.”
“Нора.” Эф не хотел находиться, дольше чем необходимо, в этом лагере смерти. “Ты не думаешь, что Барнс сказал бы тебе, что угодно…”
“Мы должны спасти ее”, сказала Нора, наполовину отвернувшись от него.
Фет пришел на ее защиту. “У нас есть солнечный свет,” сказал он “До того как облака пепла не закроют солнце. Мы будем искать.”
Эф посмотрел на огромного крысолова, затем снова на Нору. Они принимают решения вдвоем, мнение Эфа не имеет значения.
“Хорошо,” сказал Эф. “Давайте сделаем это быстро.”
Небо пропускало немного света в этот мир - это выглядело так, как будто кто-то переключил выключатель, увеличив немного поток света - в темноте проявились силуэты лагеря, напоминавшие военный лагерь и тюрьму одновременно. По всему периметру высокого забора была установлена колючая проволока. Большинство зданий были простой постройки, их стены были облеплены грязью из-за постоянно идущих, загрязненных дождей, за исключением здания администрации, на фасаде которого была изображена старая эмблема корпорации Стоунхарт: черный шар, который пересекал посередине горизонтальный луч, цвета голубой стали, как будто глаз, сомкнувший веки.
Нора быстро привела их под покрытую холстом дорогу, идущую в глубь лагеря, мимо других внутренних ворот и зданий.
“Родильная зона”, сказала она им, указывая на высокие ворота. “Они изолируют беременных женщин. Отгораживают их от вампиров”.
“Может быть это суеверие?”
Нора ответила, “Мне это больше напоминает карантин. Я не знаю. Что произошло бы с нерожденным ребенком, если бы мать была обращена?”
Фет сказал: “Я не знаю. Никогда не думал об этом “.