Потом пришел черед жестянки. Когда я открыл крышку, увидел внутри чье-то, заработанное потом сокровище. Это были многочисленные значки и медальки. Ими полнилась вся жестянка чуть не до половины. Я зачерпнул сразу несколько.
— Районные соревнования, призер, — прочитал я на одном из значков.
Была тут их целая россыпь. И большинство…
— По тяжелой атлетике, — сказал себе я.
Их было, правда, много: медали за различные места в городских и межрайонных соревнованиях, значки призеров в состязаниях между предприятиями и спортивными обществами. В особенности меня привлек один из значков. Серебристый, украшенный красной звездой и пшеничными колосьями, он нес на себе надписи «СССР» и «Мастер спорта». В прошлой жизни у меня был такой же.
Порывшись в банке, я нашел не менее примечательную медаль. Золотая, она несла на себе изображение атлета, одной рукой воздевшего штангу над головой. На ней, выделенная синим, была надпись «ДСО Буревестник».
Выходит, в этой семье был или есть какой-то спортсмен. Не просто спортсмен, а тяжелоатлет.
— Отцовские, что ли? — Прошептал себе под нос я.
— Володя, ты дома? — Раздался женский голос из прихожей.
— Дома. — Откликнулся я, недолго думая.
Собрав значки в жестянку, я поставил ее на стол. В комнату заглянули. Это была женщина под шестьдесят. Полненькая, она носила светлую блузку, цветастую юбку и покрыла голову белым платком от солнца. Значит, вернулась бабушка.
К моему удивлению, отреагировала она странно:
— Володя, ты опять папкино добро умыкнул? — Строго спросила она. — Ну ты же знаешь, что нельзя! Зачем лезешь-то?
— Почему нельзя?
Признаюсь, я удивился, но своих чувств не выдал.
— Ну что ты как маленький⁈ Дай сюда!
Бабушка вошла в комнату, отобрала жестяное ведерце.
— Мамка узнает — будет ругаться. Не лезь ты уже сюда. Чего ты там не видал?
— Это папино? — переспросил я спокойно.
Бабушка, которая хотела было уже выйти, обернулась, удивленно приподняла белесые брови.
— Вова. Ты что? Шутишь? Чего ты опять такой непослушный стал. Так. Садись делать уроки, — с этими словами бабушка унесла жестянку. Крикнула откуда-то из большой комнаты: — Ты голодный? Я на рынке была. Купила муки и яиц с молоком. Щас тебе напеку блинчиков, только печку растоплю. Хочешь? С сахаром.
Я пошел вслед за старушкой, успел заметить, как она спрятала жестянку в антресоли большого шкафа.
Что тут вообще происходит? Это ведь награды! Отцовские награды! Ими гордиться надо, а не прятать от ребенка!
Услышав про блинчики, я почувствовал большое желание наесться их до отвала. Тельце мальчишки буквально-таки требовало насытить себя мучной едой. Даже живот заурчал. Однако, я понимал, что на такой еде далеко не уедешь.
— Нет, ба, — ответил я.
— Чего? — не расслышала бабушка
— Не хочу я блины. Есть у тебя гречка? Я бы яиц вареных с гречкой поел.
Бабушка нахмурила брови. Приблизилась, пощупала меня за лоб.
— Вова, ты не заболел?
— Нет, — покачал я головой.
— Ну тогда не говори глупости. Сейчас я растоплю печку и будем кушать блинчики с чаем. Ну, иди. Делай уроки.
— Я не хочу блины, ба.
— Как это не хочешь? Ну все, хватит уже шутить.
Так, ладно. Я хмыкнул. Есть-то мне и правда хотелось. На с блинчиками да оладушками о спортивной карьере думать не стоит. Придется взять все в свои руки.
— Давай я тебе помогу растопить. Только переоденусь.
— Вова, да чего ты? Я сама. Тебе перенапрягаться нельзя. Иди давай, учись. А я…
— Сейчас я, быстро, — проговорил я, вернувшись в комнату.
Сняв и сложив форму, я порылся в шкафу и надел Вовины вещи: брючки, да рубашонку, рукава которой подкатил, чтобы не мешались. Затем я тут же отправился на двор, к дровнику. Нашел там топор, который оказался тупым, как валенок.
Пришлось поискать в сарае точило, к счастью, нашлась почти свежая долька точильного круга. О него я и стал править топор.
— Вова, ты чего⁈ — Вышла на сходни бабушка. — Да хватит тебе! Давай я сама!
Бабушка кинулась ко мне, но я остановил женщину.
— Ба, успокойся ты. Иди отдохни пока.
— Да ты же квеленький! Простудишься! Сляжешь! Сейчас взмокнешь — тут же продует!
— Бабушка, — встал я с пенька. — Я стану квеленьким, как ты говоришь, если окончательно жиром заплыву. А тут неплохая тренировка получается. Физическая нагрузка. В этом и есть здоровье.
— Здоровье⁈ Да ты вспомни, что с твоим папкой случилось⁈ Много ли у него было здоровья? — Испугалась бабушка. — Также хочешь⁈ А, ну отдай топор!
Бабушка потянулась, чтобы вырвать топорище у меня из рук. Запричитала при этом: