Бабушка с дедом Фомкой недоуменно переглянулись.
— Как-то невежливо гостя гнать, — несмело сказала бабушка.
Дед Фомка благоразумно смолчал.
— Вот, сейчас, Вова.
Мама вернулась в кухоньку с ваткой и пузырьком йода. Смочив ватку, стала медленно промакивать мне ссадину. Ее защипало, но виду я не подал.
— Ну… Хорошо… — вдруг изобразил растерянность Рыков. — Если уж маленький хозяин дома хочет, чтобы я ушел, я, пожалуй, уйду.
— Нет, что вы, — обернулась мама. — Сидите-сидите. Вы же наш гость. Да еще и тренер Вовы. Вы моего сына не слушайте. У него характер отцовский. Как втемяшит себе что-нибудь…
— Мам, — перебил я ее. — Рыков — не мой тренер. Меня тренирует дядя Костя. А Рыков — плохой человек. Он вместе со своим родственником пытался меня засудить на соревнованиях. Ребят таблетками с анаболиками травил, чтобы они были сильнее. Да еще и с Гришковцом они в одной упряжке.
— Нет-нет, — торопливо ответил Рыков, чтобы прервать меня. — Не переживайте. Я уйду. Раз уж Вова хочет — нечего мне тут делать.
Мама расстроенно опустила глаза, обернулась к Рыкову.
— То, что говорит Вова, это правда?
Рыков грустно, почти что страдальчески засопел. Пождав губы, он легонько покивал.
— Вова прав, — сказал он вдруг. — Я не самый хороший человек. Но… Все в жизни делали ошибки. Да и у меня они были, не отрицаю. Да только я понял, что поступал неправильно. Ну… Ну ладно. Я, пожалуй, пойду. Приятно было с вами познакомиться, Зинаида Ивановна.
— Давайте, — мама встала, отставила бутылек на тумбочку у входа. — Давайте я вас провожу.
— Я сам его провожу, — ответил я.
— Вова… Что за тон? Ты сначала подрался, а теперь и вообще, как с цепи сорвался.
— Мам, ты не знаешь, какой перед тобой человек. Я провожу его сам.
— Все в порядке, Зинаида Ивановна, — Рыков взял свою коричневую кожанку, надел поверх олимпийки. — Пусь Володя проводит.
Мама вздохнула. Обняв себя за локотки, она согласно кивнула и села за стол.
Мы с Рыковым вышли на улицу. Прохладный сентябрьский вечер холодил все усиливавшийся ветер. Черные тучи бугрились на небе. Длинные, тронутые железной плети высокой ивы, росшей у нашего забора, развивались на ветру, словно девичьи волосы.
— Что вы задумали? — нарушил я молчание, когда мы шли к калитке.
— А с чего ты взял, что я что-то задумал, а, Вова? — Немного недоумевающе спросил Рыков. — Я просто встретил твою маму в аптеке. Мы с ней разговорились, ну и вот, я тут. Все.
— Вы сказали ей, что вы мой тренер.
— Ну… Иначе она бы меня к себе не пригласила…
— Вот именно. Даже тут врете.
Рыков со скрипом открыл входную калитку, вышел за двор. Приподнял воротник, поежившись от ветра.
— Вова…
Он замолчал. Изобразил искренний тяжелый вздох.
— Понимаешь, меня от тренерской работы отстранили. Гришковец оказался взяточником, а ведь он мой родственник…
— Еще скажите, вы не знали? — строго спросил я.
Ну… — Рыков странно замялся. — Ну… нет, не знал. Их семья ж на хорошем счету в городе. Приличная такая. Не знал я, когда на Гришковцовской дочке женился, чем ее отец занимается. Говорю тебе, если он взятки брал, я к этому никаким боком непричастен.
— Зачем вы пришли?
Рыков замолчал, недоуменно заморгал. Потом пожал плечами.
— Думал познакомиться с твоей семьей. С тобой поближе тоже, Вова. Знаешь, что я тебе скажу? Я понял, что очень на тебя злюсь. Очень. А потом мне так за себя стыдно стало, что хотелось на стенку лезть. Я взрослый мужик, тренер, а злюсь на мальчишку тринадцатилетнего. Это ну совсем не дело. Ну и потому решил… Решил что может, раз я так злюсь на тебя, дело во мне? Может, я что-то не так делаю?
— Не стройте из себя дурочка, — покачал я головой. — вы раздавали детям вредные препараты. Пытались меня засудить на соревнованиях вместе с тестем. Тут любые слова будут лишними. А теперь уходите. Я не хочу видеть вас у своего дома.
— Все хорошо? Вова, что-то ты долго, — сказала внезапно появившаяся за двором мама.
— Нет. Все хорошо, мам, — сказал я. — Вадим Сергеевич уже уходит. И мы пойдем.
Я вернулся во двор и потопал к крыльцу. Спустя полминуты услышал, как мама грюкнула калиткой.
Зинаида обернулась на сына, когда Вова вошел во двор и направился к крыльцу.
— Простите его, — сказала она Рыкову тихо. — У меня сын весь в отца. Упрямый.
— Ничего, Зинаида Ивановна.
— Ну, до свидания.
Зинаида хотела было уже закрыть калитку, но Рыков ее остановил.
— Знаете, лучше бы Вове прекратить тренировки. Для такого ребенка, как он, это может быть вредно. Это я говорю вам как тренер.