Часть 2. Глава 2. Дорога на Тибет
Пройдя ускоренный курс альпинистов в Пятигорске, где располагалось одно из отделений Русского горного общества, и внимательно изучив древний текст Калачакра-тантры, в котором упоминалась Шамбала, Александр Васильевич Залдастапов пришел к заключению, что для долгожданной экспедиции на Тибет у него все готово. Поспособствовал этому солидный денежный грант, который он получил по почте от неизвестного покровителя. В записке, приложенной к посылке, значилось: «Господин Залдастапов, мне стало доподлинно известно о вашем давнем желании отправиться на поиски Шамбалы. Посему, прошу безвозмездно принять сей дар, ибо за вас поручились и уверили меня, что вы способны оправдать кредит возложенного на вас доверия». Ну что тут скажешь? Александру Васильевичу оставалось только недоуменно пожать плечами, после чего радостно подпрыгнуть и закричать: «Ура»! В путешествие он намеревался отправиться не один, а с напарником, молодым геологом Альбертом Евсеевичем Топальским, которым двигал энтузиазм и огромнейший интерес к изучению горных пород и полезных ископаемых.
Необходимое альпинистское снаряжение, карты, компасы, палатки и запасы провизии были уложены в четыре брезентовые сумки, которые имели широкие лямки для перевода их в походное состояние. Запас денег ввиду непредсказуемости путешествия и возможных осложнений, связанных с продолжавшейся мировой войной, разделили на части, которые зашили за подкладки одежды.
Александр Васильевич разработал два варианта маршрута. Первый пролегал по воде: через Суэцкий канал в Аравийское море, а далее по суше через Индию. На это требовалось разрешение британских властей[1], но больше всего опасений вызывал водный отрезок пути через Средиземное море, по слухам, кишащее немецкими подлодками и минами, а также Суэцкий канал, за который без устали сражались друг с другом турки и англичане. В этих краях можно было попасть в серьезную передрягу. Поэтому Александр Васильевич остановился на втором варианте: через Китай.
- Ну, и время же вы подобрали для экспедиции, - посмеивался Альберт Евсеевич, - мне бы самому и в голову такое не пришло. В мире полным ходом идет война. Да и у китайцев с Тибетом уже давненько отношения не ладятся. А вам хоть бы что!
- Боитесь?
- Побаиваюсь.
- Зачем же тогда отправляетесь со мной?
- А что делать? Когда еще такая возможность представится?
На самом деле Топальский опасностей не боялся и говорил о них только ради шутки. Ни семьи, ни детей у него не имелось, а когда человек предоставлен самому себе, почему бы и не рискнуть лишний раз?
- Времена никогда не бывали простыми, - задумчиво произнес Александр Васильевич, рассматривая глобус. – Это мечтатели любят воображать, как счастливо устроилась бы их жизнь, окажись они в прошлом. В особенности многих привлекает эпоха рыцарства. Но все это самообман и желание убежать от действительности - не более того. Мир никогда не был идеальным и, наверняка, никогда таким не станет. Так что, жить следует в настоящем. Именно поэтому я решил не дожидаться лучших времен, а начать действовать: незамедлительно и покуда хватит сил.
Альберт Евсеевич на сей раз промолчал, справедливо полагая, что за долгие дни предстоящей экспедиции ему ещё не раз придется выслушать подобные умозаключения, поэтому до времени решил поберечь свои нервы и с компаньоном не спорить.
- А вы на Тибете чего забыли-то, Александр Васильевич? – поинтересовался он в первый же день их знакомства.
- Хочу отыскать один необычный предмет, который раз и навсегда разрешит проблему отцов и детей, о которой писал еще Тургенев, - после чего, пытливо всматриваясь в лицо Топальского, спросил:
- Вы когда-нибудь слыхали о Шамбале?
- Послушайте, вы пугаете меня подобными вопросами, - картинно воскликнул Альберт Евсеевич, не преминув при этом улыбнуться, - а в особенности меня настораживает серьезность, с которой вы их задаете. Неужели вы действительно верите в подобные небылицы?
- Когда наша экспедиция достигнет конечной точки маршрута, вы тоже в них поверите, не сомневайтесь, - произнес Залдастапов, и его слова, вкупе с загадочно округлившимися глазами, прозвучали настолько убедительно, что у Альберта Евсеевича по спине пробежал суеверный холодок.
- Разве вас не оскорбляет тот факт, - продолжал говорить Александр Васильевич, - что люди не способны передавать свои знания и жизненный опыт по наследству? Представьте, если бы все было иначе. Тогда не стало бы конфликтов между поколениями, а человечество смогло бы развиваться поступательно, не совершая резких скачков, которые так пагубно отражаются на обществе и окружающей природе.