Топальский слушал его, опустив голову и прикрыв глаза ладонью: слухи о странностях господина Залдастапова находили свое подтверждение, и Альберт Евсеевич невольно задумался: «А не отказаться ли от этой экспедиции, пока еще не поздно? Ведь если ему придется каждый день выслушивать подобные монологи, то из путешествия он рискует вернуться душевно больным человеком».
- Александр Васильевич, - устало произнес он, - все это действительно замечательно. Но давайте представим, что я Джек Потрошитель. Выходит, все свои лучшие качества, а именно: умение выслеживать жертву, выбирать место и время для убийства, заметать следы, и, наконец, психопатическое хладнокровие, я должен буду передать своим детям? Мне даже страшно предположить, во что тогда превратится общество, кишащее подобными гениями зла. Видимо, именно поэтому ваша мифическая Шамбала и прячется столь глубоко от людей: многие из них готовы на всё, лишь бы удовлетворить свои низменные потребности.
- Вы правы, Альберт Евсеевич, знания непозволительно вручать кому попало, подобно билету в привокзальной кассе. Но разве я упоминал, что это коснется всех? Только избранные люди удостоятся подобной чести; те, кто двигает человечество вперед, к прогрессу.
Топальский усмехнулся.
- Да будет так! - воскликнул он, лишь бы скорее закончить эту странную беседу.
В течение месяца они штудировали книги по китайскому языку. Параллельно с этим Александр Васильевич выправлял необходимые документы. С большими трудностями, о которых читателю вряд ли захочется знать, ему удалось заполучить рекомендательные письма от российского правительства, а также от британского консула в Петрограде.
Собственно говоря, весь Китай в то время был поделен на сферы влияния того или иного государства, среди которых числилась Англия, Франция, США, Россия, Германия и Япония. Даже железные дороги внутри страны имели разную ширину колеи, в зависимости от того, по чьей территории они проходили. С самого начала Великой войны Китай заявил о своем нейтралитете, но, несмотря на это, одну из его провинций тут же оккупировала Япония. Поводом для столь неблагородного поступка послужил тот факт, что провинция Шаньдун являлась германской колонией, а японцы и немцы, как известно, находились в состоянии войны. Помимо этого, японцам принадлежала южная ветка Китайской Восточной железной дороги, когда-то построенная Россией, но ею же утраченная после заключения Портсмутского мирного договора[2]. Помимо внешней экспансии, в Китае хватало и внутренних проблем. Так, между сторонниками монархии и республиканского правления постоянно вспыхивали вооруженные конфликты, пока весной 1916 года император Юань Шикай не отказался от своего титула и в стране окончательно не установилась республиканская власть. Да, трудно представить современнику, что каких-то сто лет назад Китай являл собой пример отсталости и беспомощности, ведь сегодня чуть ли не всё в мире, начиная от деревянной зубочистки и заканчивая сверхсложными космическими аппаратами, производится в этой великой стране.
Наконец, в один из первых дней июля, Залдастапов и Топальский погрузились в вагон поезда и стали дожидаться отправления. Оно, впрочем, задерживалось и довольно серьезно. Около часа путешественники наблюдали, как к вокзалу подтягивается нескончаемая очередь хмурых военных эшелонов, прибывающих из далёкой Сибири. На перроне выстраивались колонны солдат, затем они быстро уходили, а освободившееся место занимали новые. Воздух вокзала наполнился дымом, запахом кожи и громкими возгласами ротных командиров. Александр Васильевич вскоре устал таращиться в окошко, и от нечего делать принялся читать свежие выпуски газет, лишь изредка выглядывая на перрон, где как в каледоскопе одна картина сменяла другую.Топальский сидел напротив и разглядывал какую-то модно одетую молодую даму в сопровождении невысокого старика в цилиндре и с тростью.
- Папенька или муж, как считаете? - спросил он.
Залдастапов оторвался от газеты и по-привычке взглянул на компаньона поверх очков:
- Что вы сказали?