О войне он переслушал немало всяких рассказов. Один из них ему поведал офицер, напившийся до чертиков в кабаке и устроивший после этого стрельбу по буфету. В результате, один из посетителей заведения оказался тяжело ранен. При задержании штабс-капитан заявил, что он слишком многое повидал на фронте и потому не сумел справиться с расшалившимися нервами. После приведения офицера в чувство и краткого допроса оказалось, что на фронте он никогда не бывал, а всю войну просидел в тыловых учреждениях. В этих вполне себе комфортных местах он и приобрел свой «боевой опыт».
- Ваше благородие, - обратился к нему Белозеров, - посмею вам заметить, что по вашим недостойным действиям жители Петрограда будут судить обо всех русских офицерах. Я нахожу ваше поведение бесчестным по отношению к тем, кто жертвовал и продолжает жертвовать своими жизнями в боях за Отечество.
Пристыженный штабс-капитан сидел на стуле, словно мальчишка, опустив лицо в пол и закрыв его ладонями. Похоже, его более мучило похмелье, чем раскаяние за содеянное. Он ничего не отвечал и сидел так довольно долго, пока за ним не пришли из военной комендатуры.
- Да-с, - вырвалось от этих воспоминаний у Белозерова.
Он затушил окурок в пепельнице, и в этот момент в дверь постучали. На пороге возник дежурный.
- Ваше высокоблагородие, к вам какая-то дама пришла, - доложил он.
Белозеров удивленно приподнял брови.
- Дама? Кто она?
- Она не представилась. Просила вас выйти для приватного разговора.
«Так-так, - подумал про себя Белозеров и почувствовал, как забилось внутри сердце, - неужели Светлана Ивановна?»
- Хорошо, - ответил он дежурному, - передайте ей, что я выйду через минуту.
Тот взял под козырек и закрыл дверь. Белозеров метнулся к зеркалу и поморщился, заметив у отражения синеватые мешки под глазами и шевелюру, из которой в некоторых местах торчали какие-то непонятные пучки.
- Проклятье, - прошептал он, глядя на себя, - меня словно кошкой натёрли.
Благодаря графину с водой и расческе кое-как уложил упрямые волосы. После этого, смочив платок, протер им лицо, в надежде придать ему свежести.
- Ну что ж, - отчасти удовлетворенный своим видом, произнес он. – Так, пожалуй, лучше.
Направляясь к двери, он машинально поправил ворот рубахи и подумал о том, что сейчас скажет Светлане Ивановне. Впрочем, в этот раз мысли его отчего-то путались - скорее всего из-за волнения. Пройдя по коридору, он свернул за угол и сбежал по лестнице, оказавшись перед комнатой дежурного. Напротив, возле стены, его ожидала женская фигура. Свет, ограниченный абажуром лампы, падал так, что лицо посетительницы находилось в тени и было едва различимым - память Белозерова сама дорисовала недостающие черты. Забытые чувства, охватившие его когда-то среди колосящихся ржевских полей, встрепенулись воробьиной стайкой, моющей перья в весенней луже. Женщина стояла вполоборота, но тут же заметила его и сделала шаг навстречу.
- Светлана Ивановна, - деловым тоном обратился к ней Белозеров и тут же замер с открытым ртом.
Девушка, вошедшая в круг света, оказалась ему незнакома. Она смотрела на него с какой-то грустной и одновременно ласковой улыбкой. На ееёжакете, отороченном каракулем, были заметны мокрые пятна от дождя.
- Простите, - замялся Алексей Петрович, - я спутал вас с другим человеком.
- Вы не узнаете меня? – тихим голосом спросила девушка.
Дежурный, что-то писавший в это время, оторвал взгляд от стола и с любопытством посмотрел в их сторону. Выразительные глаза незнакомки, смотревшие на Алексея Петровича из-под элегантной шляпки, вызывали в его душе необъяснимое волнение, и он все больше убеждался, что где-то их видел. Девушка выглядела довольно молодо и по возрасту годилась ему в дочери. Неожиданно сыщик вздрогнул, и бледность разлилась по его лицу.
- Евдокия?
Он поперхнулся и дернул ворот рубахи (ему показалось, что тот сдавил ему горло). Девушка в смущении опустила глаза, после чего в коридоре на некоторое время воцарилось неловкое молчание. На лице дежурного, наблюдавшего эту недолгую сцену, отразилось глубочайшее изумление, и он даже подался вперед, чтобы ничего не пропустить, но сыщик заметил его движение и погрозил пальцем.
- Пожалуйте в мой кабинет, - еле слышно попросил он девушку.
- Если вы не возражаете, папенька, давайте лучше прогуляемся по парку, - предложила она.
- Конечно, - отозвался он.