- Так эти хлопцы в тылу настолько распоясались, что готовы мчаться за любой идеей, лишь бы она оправдала их нежелание идти на фронт.
«А ведь он прав, - ухнуло филином в голове Алексея Петровича, – это же шкурники, предатели. К тому же, хорошо вооруженные. И зачем надо было держать такую силу в столице»?
Ответа не находилось, и Белозеров молчал. Тягостные предчувствия предстоящей беды овладевали его душой.
- А знаете, что, Егор Прохорович, - вдруг молвил он, - переоденьтесь-ка из своей унтер-офицерской формы в штатское.
- Это зачем, Алексей Петрович? – искренне удивился тот.
- Я прошу вас, не задавайте вопросов. Просто делайте, как я говорю. А где начальник отделения?
- Да кто ж его знает? – развел руками Миронов и ушел переодеваться в соседнюю комнату.
- Дела, - присвистнул Белозеров, достал из портсигара папиросу и закурил, пуская клубы дыма в открытую форточку.
Потом позвонил дежурному по отделению и от него узнал, что начальник, не отдавая никаких распоряжений, уехал в министерство.
- Не нравится мне это, Егор Прохорович, - произнес он, кладя трубку. – Мы словно на пустынном острове посреди бушующего океана.
- А что мы можем сделать, Алексей Петрович?
- Это верно, ничего, кроме своей работы. Так что давайте вернемся к тому убийству...
Но погрузиться в детали сыщикам так и не удалось. С улицы донеслись выстрелы, за которыми тут же последовали душераздирающие крики, перешедшие в сплошной звериный рев. Он то поднимался волнами до некоторой точки, то вдруг спадал, заливая собой пространство улиц. Тут же последовали глухие удары о стену и крышу сыскного отделения, а в кабинет Белозерова со звоном посыпались стекла. В помещение влетело несколько булыжников. Один из них запутался в шторе и, увлекая ее за собой, с грохотом обрушил гардину. Тем временем, на первом этаже, в районе дежурки, послышался треск ломающегося дерева и звуки борьбы. Прозвучало два пистолетных выстрела.
- За мной, - скомандовал Белозеров, схватил со стола первые попавшиеся папки с уголовными делами, сунул их под мышку и устремился к лестнице черного хода.
Егор Прохорович уговаривать себя не заставил. Схватив верхнюю одежду и нахлобучив шапки, сыщики выскочили на площадку. Чудом не переломав себе ноги, они в несколько секунд преодолели лестничный пролет. На двери висел навесной замок.
- В сторону, Алексей Петрович, - крикнул Миронов, выхватывая наган.
Выстрел оторвал замок вместе с проушинами. Приоткрыв дверь, выглянул наружу.
- Вроде спокойно, - прошептал он, убирая оружие.
Они вышли, как ни в чем не бывало, на ходу застегивая пальто и поправляя шапки. Во дворе оказалось безлюдно, в то время как с улицы доносился невообразимый гвалт.
- Долой самодержавие! – неслось оттуда. – Долой войну!
Кто-то пел «марсельезу», кто-то оглашал округу отборной матерной бранью в адрес царя и его министров. Сыщики быстрым шагом миновали несколько дворов и вышли на улицу. Первое, что они увидели, это тело раздетого до нижнего белья и растерзанного офицера. Мостовая вокруг него была залита кровью. Егор Прохорович хотел перекреститься, но Белозеров удержал его.
- Не привлекайте внимание, - прошептал он. – Еще узнает кто.
Они не спеша шли по тротуару, минуя вездесущую разнузданную толпу. Трудно было поверить, что еще вчера все эти люди стояли у токарных станков, сидели за гимназической партой или давали присягу своему Отечеству. Какие глубины ада таились в людях, если теперь они неслись по улицам с воспаленными глазами и злобными, перекошенными лицами, сметая все, что вставало на их пути. Людская масса, ощутившая свою разрушительную силу, сполна упивалась ею. Она уже познала безнаказанность, ибо в толпе человек растворен и утрачивает чувство личной ответственности, чувство собственного «я». Толпа почуяла запах крови и вкусила сладкого яда мести за века несправедливости и угнетения.
Сыщики увидели, как из подвала выволокли прятавшегося там полицейского. Его стали пинать ногами, бить головой о камни мостовой, а потом уже безжизненное тело неистово изрубили шашкой.
Белозеров остановился. От бессилия и ярости у него скрежетали зубы.
- Пойдемте, Алексей Петрович, - Миронов с силой потянул его за рукав. – Нам следует немедленно уходить отсюда.
Они свернули на почти безлюдную узкую улочку.
- Куда идти? – спросил Белозеров и сам же себе ответил: - Нужно отыскать верные царю жандармские и военные части. - Затем мрачно посмотрел перед собой и помассировал занывший от боли висок: - Вы знаете, кого только что растерзали у нас на глазах?