Мучимый также неизвестностью о судьбе жены и сына, Штефан и вовсе утратил сон. Ночами он подолгу лежал на соломенном матрасе и слушал, как в печке тихонько потрескивают дрова. Потом вставал и подолгу ходил по конюшне из угла в угол. Он не знал, что за много верст от него также не спалось и другому человеку, которого он никогда раньше не встречал, но с которым оказался связан невидимой нитью. Этим человеком был надворный советник Алексей Белозеров.
В конце лета до Штефана донеслись вести о мятеже генерала Корнилова, которого обвинили в попытке государственного переворота и намерении стать единоличным диктатором. Штефан в это не поверил. Он с горечью выслушал рассказ барона Майера о трусости[1] главы правительства Александра Керенского, который сначала поддержал Корнилова, но в самый критический момент объявил его мятежником. Прославленный генерал, являвшийся, наверное, последней надеждой армии и всей трезвомыслящей общественности, официально был признан вне закона. Его имя незамедлительно опорочила пресса, сам он чуть позднее оказался арестован, а движение на Петроград теперь уже мятежных войск[2] разумеется прекратилось. Путь к Великому Октябрю был свободен и вскоре стало известно о свержении большевиками Временного Правительства. Тогда Штефан впервые услышал имена Ленина и Троцкого…
В начале весны 1918 года барон Майер вызвал Штефана в свой кабинет. Он усадил его на стул и долго не решался начать разговор. Наконец, с усилием подняв голову и уставив на него печальный взгляд, сказал:
- Россия подписала с нами договор о мире. Было бы нечестно скрывать это, но думаю, скоро у тебя появится возможность вернуться домой. - Тут барон тяжело вздохнул и добавил: - Я хочу напомнить тебе, Штефан, что Йохан и я очень привязались к тебе. Ты стал частью нашей семьи. Поэтому я прошу тебя остаться у нас. Мы просим тебя.
Штефан хотел что-то возразить, но Майер поднял руку, показывая, что еще не договорил.
- Подожди, не спеши с ответом. Подумай сам – русского царя больше нет. Большевики, захватившие власть в твоей стране, преследуют только свои безумные цели. Они хотят разжечь гражданскую войну по всему миру. Я уверен, долго они не продержатся и русский народ, опомнившись, сметет их, как дворник сметает с мостовой увядшую листву. Тогда, если пожелаешь, ты сможешь вернуться на свою Родину. А пока ты не найдешь там ничего, кроме несчастий и смерти.
Штефан слушал барона, и лицо его все более омрачалось. Он отрицательно покачал головой и севшим голосом произнес:
- Я тоже отношусь к вам, словно к родному, герр барон. И Йохана люблю, как сына. Но там моя семья. Я не могу остаться.
- Штефан, - в отчаянье воскликнул Майер, - но государства, которое ты знал, больше не существует. Понимаешь – его нет!
- Государства может и нет, но Родина осталась.
2
Когда дороги просохли, пришло время прощаться. Провожать Штефана вышел весь двор. Пришли даже жители соседней деревни.
Накануне Хильда, служанка барона, с которой у Штефана с первого дня не заладились отношения, подошла к нему, пока он колол дрова возле конюшни. Ее лицо, как всегда, выглядело строгим и чуточку надменным. От таких лиц на любого могло повеять осенними сквозняками. Заметив Хильду, Штефан не подал вида и принялся еще усерднее размахивать топором.
- Вы покидаете нас? – громко спросила она и к своему удивлению, Штефан не уловил в ее голосе привычной язвительности.
Наоборот, ему показалось, что голос этот в последний момент дрогнул. Будто какая-то невидимая глазу металлическая пружинка лопнула в нем. Немного растерявшись, Штефан взглянул на Хильду и вдруг заметил, как мелко задрожали ее губы, безуспешно пытаясь что-то сказать ему, а по щеке на безупречно белый воротничок платья скатилась слеза.
- Что с вами? – воскликнул пораженный Штефан.
Хильда не отвечала и лишь с какой-то обидой смотрела прямо на него. Ее глаза быстро наполнялись слезами. Штефан, окончательно сбитый с толку, стоял перед ней с занесенным топором и не знал, что сказать. Перевоплощение Хильды, всегда казавшейся ему холоднее льда, и оказавшейся вдруг такой несчастной и хрупкой, явилось для него полной неожиданностью. «Вот и понимай как хочешь этих женщин» - невольно подумал Штефан. В этот момент со стороны дома донесся голос Йохана и Хильда стала судорожно копаться в складках юбки, разыскивая платок. Не найдя его, она пронзительно взглянула на Штефана и почти бегом поспешила прочь...