В Польше их задержали оккупационные австрийские власти и бросили в тюремную камеру, в которой они просидели около двух недель до выяснения обстоятельств. Два раза их водили на допрос к следователю, который требовал от них признания в том, что они русские шпионы. Но Степан с Игнатом молчали, да и походили они больше на бездомных оборванцев, чем на каких-то мифических шпионов.
- Значит, вы большевики, - отчего-то заключил следователь, внимательно наблюдая за их реакцией, но ни тот, ни другой понятия не имели, о ком идет речь.
Вскоре, так ничего от них не добившись, следователь отпустил их на все четыре стороны.
В Галиции между поляками и западными областями Украины в это время шла настоящая резня, поэтому Степану и Игнату пришлось заложить большой крюк. Наконец, им все же удалось попасть на территорию Украины, к тому времени оккупированную Германией. Идти, не имея за душой ни провианта, ни маломальских денег, казалось безрассудством, и чтобы не умереть в дороге от голода, Степан с Игнатом решили задержаться и стали браться за любую, даже самую тяжелую работу. Жили в какой-то клети, с дырявой крышей и стенами, продуваемыми всеми ветрами. Но вот настала осень и в ноябре 1918 года кайзер Вильгельм был свергнут, Первая Мировая война закончилась, и немецкие войска покатились на запад, покидая ранее захваченные территории.
2
- Кто такие?
Конный разъезд из восьми всадников прижал путников к обочине дороги.
- Унтер-офицер Федорин и рядовой Захаров, - ответил за обоих Степан, пытаясь рассмотреть старшего отряда, чей грозный голос все еще звенел в его ушах. – Возвращаемся на Родину из германского плена.
Солнце светило всадникам в спины и оттого на них было больно смотреть. Через прищур они казались темными остроконечными фигурами с размытыми безликими лицами. «Ишь, как хитро встали» - подумал Степан.
- Так-так, - промолвил старший, и Степан представил, как он сейчас подозрительно оглядывает его и Игната. – В какой политической партии состоите?
- Да нигде мы не состоим, - воскликнул Игнат. – Домой мы идем, чего не понятно-то?
- А ты дерзкий, - довольно произнес старший, пригладил правый ус и, осклабившись, переглянулся со своими спутниками.
Те радостно загоготали.
- Ну, раз так, хлопцы, тогда дуйте за нами. Узнаем поближе, что вы за птица.
Степан взмолился:
- Братцы, война ж закончилась. Нам домой надобно. Я жену пять лет не видал.
В этот раз ему ответили еще более дружным хохотом.
- Ишь ты, по жене он соскучился, - сквозь смех и слезы промолвил кто-то. - Война, братец, только началась. И воюем мы теперь не за интересы царя и буржуев, а за власть Советов, за народные интересы. Понял?
- Понял, - пробурчал Степан, а про себя подумал: «Надо же, благодетели какие сыскались».
- Пойдете с нами, - повторился старший. – А по дороге определитесь, за кого вы готовы воевать. Если за Красных – милости просим в наши ряды, а за Белых – вот вам лопаты и можете прямо здесь себе могилы копать. Возле них вас и расстреляем. Ну, может уже сейчас имеете что сказать?
Степан с Игнатом переглянулись.
- Кажись, выбора у нас нет, - заключил Игнат. – Пойдем воевать за Красных. Вроде на чертей вы непохожи, и говорите по-нашему.
- А то! – усмехнулся командир и тронул коня, выезжая на дорогу.
Игнат направился к ближайшему красноармейцу и, не зная, как к нему обращаться (погонов-то ни у кого не было), на всякий случай обратился к нему, как к офицеру:
- Ваше благородие, – тихонько молвил он, – а командира-то вашего как звать?
- Ты о «благородиях» лучше забудь, - порекомендовал ему красноармеец. – А командира отряда зовут Воронов Арсений Дмитриевич. Но для тебя он просто товарищ командир. Понял?
- Так точно, - отчеканил Игнат и, вздохнув, посмотрел на Степана. «Вот так, брат, - говорил его взгляд, - занесла нас с тобой нелегкая».
3
Так началась служба Игната и Степана в отряде комиссара Воронова. Они толком так и не разобрались, за что воюют. Народ поделился на «своих» и «чужих», и у каждого теперь имелась своя правда. Красные обещали все, что ни пожелаешь – землю крестьянам, фабрики рабочим. Что это значит, каждый объяснял по-своему, но все соглашались с тем, что лозунги звучат заманчиво и радуют слух. Со всех сторон только и слышалось – мир, свобода, справедливость. Надо вот только в Гражданской войне победить, буржуев всех на столбах перевешать, а офицерьё перестрелять, и тогда враз наступит благоденствие, какого не было ни при Царе, ни при Временном Правительстве. Степану в рай на земле верилось с трудом, хотя очень радовало, что мир в Великой войне уже был завоеван, правда такой ценой, что от бывшей Российской Империи отвалились территории Польши, Прибалтики, Украины и Финляндии. После заключения большевиками Брестского мира немцами оказалась оккупирована Белоруссия, Крым, Псковская и даже Донская область вместе с Ростовом. Когда же Первая Мировая война окончилась, и оккупанты отхлынули, большевики двинулись следом за ними, попутно устанавливая Советскую власть. Как это происходило и с какой иногда жестокостью – это отдельная история. Нельзя утверждать, что все поголовно уподобились зверям и садистам, но такие имелись у всех воюющих сторон и в достаточном количестве.