Вождь большевиков, Владимир Ильич Ленин, ранее признававший свободу наций на самоопределение, вплоть до отделения, прекрасно понимал, что власть Советов на обломках Российской империи сама собой не установится и придется насаждать ее силой. А что стоило большевикам изменить своему слову, если того требовали обстоятельства? Тем более, если надо было укреплять свою власть на окраинах бывшей Империи? Да собственно, ничего. В этой «гибкости», умении подстраиваться под ситуацию, наверное, и заключался главный их козырь. Что же касалось большевистских понятий о справедливости и свободе, то они распространялись только на «своих». Те же, кто советскую власть не принимал, без лишних сантиментов отправляли к расстрельной стенке.
Белые тоже были далеки от ангельской чистоты. Никакой киношной романтики в их повседневном быту, наполненом кровавыми и жестокими сражениями, не наблюдалось. Белое Движение состояло из множества разных организаций и отдельных личностей , имевших порой разнонаправленные цели. Поэтому нельзя утверждать, что это были только монархисты. Если сказать точнее, там были представлены все политические течения, за исключением большевиков. Все Белое Движение, как это не печально, можно было описать известной басней Крылова про лебедя, рака и щуку. Антон Иванович Деникин, например, твердо стоял на том, что Россия должна оставаться единой и неделимой. А вот донской атаман Краснов стоял на принципах «самостийности» Дона, и тот же Деникин, вместе со всей его Добровольческой Армией, был для него «москалем» и "иногородним".
Что же касалось «помощи» интервентов, которую они оказывали белогвардейцам, не стоило забывать, что Белое Движение возникло еще во время Первой Мировой войны, когда огромные российские территории оказались оккупированы немцами – тоже интервентами, запущенными в страну большевиками. Брестский мир действительно оказался позорным, поэтому Белые генералы его не признали. Для них Первая Мировая война продолжалась (и она действительно продолжалась до ноября 1918 года), поэтому большевики представлялись им изменниками Родины и судились по законам военного времени (что обычно означало смертную казнь). И в этой Великой войне Франция, Англия и прочие государства, по факту являлись нашими союзниками. Поэтому одна из причин, почему некоторые Белые так желали их помощи в 1918 году – это изгнание с русской земли немецких захватчиков. Но пользуясь слабостью России, «союзники» поступили также, как поступали всегда и со всеми – повоевали «чужими» руками, вдоволь пограбили, а затем с чистой совестью убрались восвояси. Им никогда не нужна была сильная и единая Россия (впрочем, как и сейчас), и уже исходя из этой логики, не имело смысла полноценно помогать тому же Деникину. Да, этот генерал на них очень надеялся, потому что у его армии долгое время не имелось ни снарядов, ни патронов, ни даже нормальной обуви. Но он стоял за единую и неделимую Россию и не принял бы их демократию, если бы так постановило Учредительное собрание. Конечно, союзников это не устраивало, поэтому обещанной помощи Деникин так и не дождался. А большевики и интервенты, на самом деле, старались избегать столкновений друг с другом и вряд ли можно назвать хоть одно серьезное сражение, в котором они сошлись бы не на жизнь, а насмерть.
Конечно, для Степана весь этот клубок противоречий казался весьма запутанным и сложным, поэтому он, как и все остальные, старался все сформулировать несколькими короткими, но понятными фразами. В итоге у него вышло следующее: Красные борются за народную власть и олицетворяют собой новый, справедливый мир, в котором не останется угнетенных сословий, а вся земля отойдет крестьянам; Белые борются с Красными, народу ничего не обещают и представляют собой все старое и несправедливое. Хотя и тут Степана одолевали сомнения.