Тут он вновь сделал паузу, продолжая внимательно наблюдать за Белозеровым. В тишине было слышно, как за занавеской на металлическую раковину шлепаются капли воды.
- Вам же хорошо известно, Алексей Петрович, - продолжил следователь, - что мы не совершали никакого переворота. Мы просто подняли ту власть, что лежала у всех под ногами. Никто, кроме нас, большевиков, не сумел или не захотел этого сделать. Никто нам не препятствовал, а значит в тот момент Россия давала нам свое согласие – замученная, доведенная до отчаяния Керенским и подобными ему болтунами. Кому-то ведь надо теперь наводить порядок в этом хаосе, не так ли? Разве вы, Алексей Петрович, не желаете этого?
«Кажется, меня хотят вывести на откровенный разговор, - подумал Белозеров, - чтобы за него же после и прихлопнуть».
Тут его сердце ухнуло о грудную клетку, замерло и ухнуло вновь, но теперь как будто далеко и глуше. «Ну и пускай прихлопнут».
- Желаю, - треснутым голосом произнес он. – Я вижу, вы человек начитанный и умный, поэтому не станете бить меня по голове рукояткой нагана. Так позвольте спросить, разве не большевики способствовали той анархии, о которой вы сейчас говорите?
Следователь кисло улыбнулся.
- Помилуйте, Алексей Петрович, анархия началась еще до нас. Что происходит с переспевшим фруктом? Он лопается и накопившийся в нем сок вытекает наружу. То же самое случилось и с русским народом. После свержения царя оковы были сброшены. Лучшие умы России замерли в ожидании, когда же наконец все самое лучшее, светлое и талантливое, не имевшее прежде выхода, забитое царским режимом, прорвет наконец свою кожуру и явит себя миру. И какова же была их растерянность, когда наружу вырвалась желчь ненависти и жажды мщения. Разве в этом виноваты мы, большевики? Помилуйте, Алексей Петрович, в тот момент о нас никто и знать не знал. А кто заступился за царя, когда от него потребовали отречения? Никто, если не считать пары генералов. Все отреклись от него. Потом страна несколько месяцев погружалась в хаос под властью Временного Правительства. Разве не оно встречало оркестром Владимира Ильича Ленина на Финляндском вокзале? Разве не оно позволяло нам заниматься антигосударственной пропагандой и открыто готовить революцию? И вот мне интересно, где же в тот момент находились вы и подобные вам, Алексей Петрович? Сидели по домам и размышляли о судьбах Родины, попивая чай с баранками? Вы как всегда надеялись, что кто-то за вас подумает и все решит? Ну тогда добро пожаловать – мы за вас уже все решили!
Следователь откинулся на стуле, докурил папиросу и с силой сломал окурок о пепельницу. Белозеров молчал, не находя подходящих слов. Следователь смотрел на него с усмешкой.
- Ну так что же, уважаемый сыщик, – вы согласны сотрудничать с новой властью? Лично для меня исход гражданской войны очевиден – наши враги будут повержены, так что принимайте сторону победителя, пока еще не поздно.
- Почему вы так уверены в своей победе? – спросил Белозеров. – Ведь еще ничего не решено окончательно.
- Ну что вы, Алексей Петрович, - с укором произнес следователь. – Вы же неглупый человек. В рядах наших врагов нет единства. Мы же, напротив, ведомы рукой одного вождя. Мы знаем, куда идем и имеем волю к действию. Разве у наших многочисленных противников не было шанса? Был. И как они им распорядились? Они только болтали языками и спорили друг с другом, не понимая, что уже давно летят в пропасть.
- А как же мнение народа? Вас ведь никто не выбирал и не просил захватывать власть. И как вы правильно сказали, до недавнего времени ваши идеи не пользовались популярностью. Да и сейчас большинство населения их не понимает. Читать –то многим не под силу, а вы подсовываете Карла Маркса с его заумным «Капиталом». Вы говорите о социальном равенстве и справедливости, о светлом будущем человечества, но о том же самом говорят и другие социалистические партии. И я не уверен, что именно ваша программа, ведущая к гражданской войне и сепаратному миру с Германией, отвечает интересам русского народа.
- Вы хотите подвести меня к той мысли, что неплохо бы созвать Учредительное собрание? – усмехнулся следователь.
Белозеров кивнул. «Он из дворян» - почему-то мелькнула догадка.
- Помилуйте, Алексей Петрович, вы хотите воскрешения Временного правительства? Поверьте, Учредительное собрание тоже сметут, и тогда смута в России продлится еще дольше. Кроме большевиков сейчас не существует реальной силы, способной навести порядок в стране.
Тут следователь и вовсе рассмеялся.
- Уж не думаете ли вы, Алексей Петрович, что мы виноваты и в том, что взяли власть в свои руки? Разве можно винить младенца за то, что он появился на свет? Само время призвало нас, а мы всего лишь уловили его течение. Ну не виноваты же мы в том, что миллионы русских людей веками прозябали в нищете и бесправии? Согласитесь, теперь им как-то нужно выплеснуть накопленную энергию. И мы не в праве их останавливать, иначе сметут и нас. А вот когда страсти улягутся, тогда мы и начнем строить новое общество, где уже не останется сословных привилегий, деньги будут не нужны, а человек из самых низов сможет подняться до самых вершин своих возможностей. Разве это не справедливо?