Белозеров представил.
- Так вот, - продолжал профессор, - мой покойный коллега Дмитрий Афанасьевич, придумал совершенно новую схему радиопередатчика. Она позволяет уменьшить оборудование до таких размеров, что его станет возможно носить за спиной, как ранец. При этом связь останется надежной даже на расстояниях в сотни, а то и в тысячи километров. И главное, вместо азбуки Морзе станет возможным использовать голос, речь, музыку. Представьте, что вы слушаете через наушники одну из симфоний Бетховена.
- Извините, - удивился Белозеров, - но разве передавать речь по радио до сих пор невозможно?
- Ну почему же, - воскликнул профессор, - возможно, и датский ученый Паульсен немало для этого постарался. Но до сих пор используются не его разработки, а другого ученого - Макса Вина. Чтобы вы понимали, радиостанции Вина уже устарели, но производители еще не получили от них запланированной прибыли, поэтому выпускать более совершенные станции Паульсена не спешат.
Он улыбнулся.
- Так вот, в передатчиках Вина, повсеместно используемых как в армии, так и на флоте, для создания радиосигнала используется искровой разряд, вроде молнии, который порождает колебания электричества. Ну, представьте себе маятник, качающийся туда-сюда. Так и электрический ток под действием искры начинает бегать по проводам то в одну, то в другую сторону, и при этом излучаться антенной. Само собой, если колебания не поддерживать, они прекратятся, затухнут, и передатчик замолчит. Вот поэтому искру надо получать вновь и вновь. Вы понимаете?
- Понимаю, - кивнул Белозеров.
- Беда в том, что искры создают очень сильные помехи в эфире, и у радиста, принимающего сигнал, трещат от них уши. Да и рядом два таких передатчика работать не смогут – их излучения будут сильно мешать друг другу. Я уж не говорю, сколько места занимает подобное оборудование и какой шум оно создает. Если взять, к примеру, передатчик мощностью в 100 киловатт, то на расстоянии в две версты может показаться, что по вам стреляют из винтовки. Но главное, на этих радиостанциях можно работать только азбукой Морзе. Макс Вин не сумел придумать, как можно передавать человеческую речь, ведь для этого нужно было получить незатухающие колебания. С помощью искр это не представляется возможным.
- И это придумал Паульсен?
- Совершенно верно, - воскликнул увлекшийся рассказом профессор. – Для получения колебаний он стал использовать электрическую дугу, возникающую между двумя графитовыми электродами. Но сами понимаете, такое устройство сильно нагревается, электроды выгорают, их надо постоянно менять. Одним словом, это ненадежно. Имелась масса и других проблем.
- И профессор Воронов сумел от них избавиться?
- Именно так, Алексей Петрович! Но, к сожалению, дальше опытных образцов дело не продвинулось. У нас еще нет нужных производственных технологий и финансирования. А у иностранных компаний они есть. К тому же, многие наши чиновники до сих пор считают, что легче приобретать за границей, чем развивать свое. Что касается технической стороны вопроса, то профессору Воронову никак не удавалось получить абсолютный вакуум внутри электронной лампы.
- Что за лампа? – поинтересовался Белозеров.
- Это такая запаянная стеклянная колба с электродами внутри, - улыбнулся профессор.
- А можно ее увидеть?
- Конечно, вот она - профессор указал на один из приборов, лежавших перед ним на столе.
Белозеров, в меру своих художественных способностей, зарисовал лампу в блокнот.
- А кому-нибудь в мире удалось получить этот ваш абсолютный вакуум?
- Пока нет. Полагаю, никто еще и не видит в этом необходимости. А Воронов видел уже давно. Но даже с этим недостатком его опытная радиостанция превосходит на порядок все существующие. Вот, пожалуй, и все, что я мог донести до вас, Алексей Петрович.
- Искренне благодарю, профессор, - Белозеров убрал блокнот и поднялся, - хочется верить, что ваши труды в скором время воплотятся в жизнь.
Профессор проводил его до первого этажа. Они пожали друг другу руки, и Алексей Петрович заспешил к выходу. На улице к тому времени крупными хлопьями повалил снег.
- А я-то думаю, откуда эта ноющая боль в виске, - пробормотал он, подымая воротник.
Пролетку удалось поймать быстро. Стараясь ни о чем не думать, сыщик прислушивался, как по булыжникам мостовой весело стучат копыта, а молодой кучер задорно покрикивает на лошадь, и все время повторяет: