- Татьяна, что там за шум? - поинтересовался старик, когда горничная принялась расставлять на скатерти изящные фарфоровые чашки.
«Зачем он спрашивает? Ведь ему и так все известно», - подумал Марк.
- Рабочие завода «Новый Лесснер» бастуют, - спокойно отозвалась Татьяна, заканчивая нехитрую сервировку столика и разливая по чашкам кипяток. – В сей момент большая толпа с красными флагами движется по Большому Сампсониевскому проспекту в направлении Финляндского вокзала и скоро минует сквер. А те, что шумят сейчас за окнами, желают к этой толпе присоединиться.
Марк мельком взглянул на Татьяну. Худая невзрачная женщина, о которой непременно забудешь, стоит отвести взгляд.
- Да, - вздохнул Оттон Людвигович, отпивая из чашки, - людям всегда тяжело, все-время чего-то не хватает. И всегда найдется тот, кто воспользуется этим в собственных интересах. Вот ведь и правление завода пошло митингующим навстречу, и все их требования выполнило. Зачем тогда, скажите, этот переполох? Так нет же – теперь необходимо выразить солидарность рабочим, бастующим в Баку!
- Вы знаете, - задумчиво произнес Марк, - я их отчасти понимаю. Не так давно мне довелось побывать в нескольких русских деревнях. Зрелище, скажу я вам, печальное. Местные жители напоминают оборванцев, хотя видно, что они работяги, а не какие-нибудь пропойцы. Под посевы наделов не хватает, а рядом пустует помещичья земля. Сам барин её не возделывает, да и зачем ему, коли зарастающий чертополохом пустырь выгодней сдать в аренду или продать? Я после к одному такому помещику в гости наведался. Представился ему коллежским советником, оказавшимся в здешних краях по делам службы. Он обрадовался, усадил за стол и принялся угощать икрой с маслом да жареными рябчиками. После этого все на охоту звал.
- Ну и как, ты согласился?
- Нет, убивать зверье мне жалко, - глаза Марка сверкнули. Он хотел что-то еще добавить, но, cдержался.
- И что же тебя заинтересовало во всей этой истории?
–Связь между изобилием в погребах русского помещика и нищетой в избах деревенских мужиков. Это как два сообщающихся сосуда – в одном прибавилось, а в другом убыло. Всем хочется пить березовый сок, но не всякому хочется выступать в роли берёзы. Немудрено, что крестьяне обижаются на власть. А рабочие, галдящие под вашими окнами, те же крестьяне, приехавшие на заработки. Они еще помнят, как тяжело живется в русских деревнях, потому и жаждут вселенской справедливости.
- Ты хочешь сказать, что в сообщающихся сосудах уровни жидкости желают уравняться?
- Совершенно верно, Оттон Людвигович. И боюсь, в России этот процесс приведёт к революции.
- Возможно, ты прав, - вздохнул старик. - В Европе, Британии и Америке равновесие поддерживается вливаниями из внешних колоний. Выходит, английский дворянин кушает икру, нажившись на каком-нибудь гамбийском племени, а русский – на собственном.
- Точно-с, - кивнул головой Марк. - Я склонен считать, капиталистические страны всегда будут нуждаться в чужих ресурсах. Им жизненно необходимо развязывать войны по всему миру. У России внешних колоний не имеется, но зато в наличии огромные внутренние территории. Вот только живут там не американские индейцы, которых можно грабить и сгонять в резервации, а все тот же русский народ. Вот и получается замкнутый круг – дворянину необходимо лезть в карман своего же крестьянина.
На самом деле данная тема порядком наскучила Марку. Прикрыв рот ладонью, он демонстративно зевнул и в который раз осмотрел комнату. Мельком взглянул на Татьяну, стоявшую возле кресла старика - наверное, тот умышленно подбирал в прислугу столь невзрачных женщин, чтобы они не привлекали внимания. Когда же взгляд гостя заскользил в обратном направлении, горничной в комнате уже не оказалось - в какое-то мгновение она будто растворилась в воздухе."Ух ты!" – подумал Марк и от удивления чуть приподнял левую бровь.
Ему уже хотелось приступить к разгадыванию фокуса с исчезновением, когда старик заговорил вновь:
- Слушай меня внимательно, брат мой! - Каждое его слово пропечатывалось в голове Марка, словно по ней стучали стальные спицы пишущей машинки. - На днях в Петербурге произошло убийство. Только Братству известно, что помимо многочисленных талантов, погибший обладал еще одним свойством – он являлся Одним Из Семи.