- Так-с, - невольно вырвалось у него.
Сомнений не оставалось – за ним установили слежку. Но кто? И зачем? У парапета топтался тот самый молодой человек, которого Белозеров видел ранее на улице. Пренебрегая конспирацией, незнакомец смотрел прямо на его окно. «Вот же наглец, – подивился Алексей Петрович. – Глядит и не стесняется». Вскоре поезд, издав пронзительный гудок и выпустив пар, тронулся. Незнакомец оставался на прежнем месте – следовать за Алексеем Петровичем он явно не собирался. Стеклянные своды Николаевского вокзала стали медленно удаляться. Преследователь Белозерова становился все меньше и меньше, пока не слился с толпой пассажиров, а после окончательно исчез.
2
День выдался солнечным. По небу лениво плыли белые облака, роняя серые пятна теней на покрытые зеленью просторы. Дорогою Белозеров читал и подолгу смотрел в окно, за которым простиралась Россия. С городских улиц всей этой воли он не видел - мешали дома и стены. А тут взоры, лишенные всяких преград, сами собою устремлялись к горизонту. Петербург остался где-то далеко позади, растворившись в зыбкой дымке неисчислимых верст. Город, который являлся для него родным и в котором он каждый день отпивал из горькой чаши одиночества. Не так часто Алексей Петрович покидал его. И где, как не в теплом уютном вагоне, качавшемся под стук колес, он мог предаться воспоминаниям, пусть от них и оставался на душе привкус полыни.
Так уж получилось, что родившись в Петербурге, он имел представление и о сельской жизни. Когда-то, давным-давно он учился в гимназии, и каждое лето, на каникулы, его отправляли к родственникам в деревню. Там он с легкостью нашел новых друзей. Все они были выходцами из крестьянских семей и с малых лет трудились наравне со взрослыми. Алексею нравилась их природная смекалка и острый ум, хотя многие из них даже не умели читать. Днями напролёт они работали в поле, помогая родителям, но по вечерам всегда находили время и силы для веселья. Всей гурьбою они мчались к дому питербургского друга. Эх, молодость, молодость! Справедливости ради заметим, что и Алексей не сидел сложа руки, и в меру своих способностей помогал по хозяйству деду.
Помимо друзей, в его жизни появились и те, кто его невзлюбил только за то, что он приехал в деревню из города. Это их злило. Они его так и прозвали – Городской. Обидного в этом слове ничего не имелось, но то, с каким презрением его произносили, отчасти задевало самолюбие Алексея. Ну, не станешь же им объяснять, что дом его родителей стоит на самой окраине Петербурга, а окрестности вокруг напоминают деревенский пейзаж?
И вот, после сенокоса и на исходе одного из дней лета, Алексей отправился с друзьями на пруд. Хотя в их компании находились две девочки, никто друг друга не стеснялся, поэтому купались нагишом. О таких модных излишествах, как трусы, крестьянские дети и слыхом не слыхивали. И вот, побросали они на берегу одежду и с разбегу, хохоча и улюлюкая, стали прыгать с кручи, поднимая в воздух сотни разноцветных брызг. Как же хорошо, как приятно окунуться в прохладные воды и смыть с тела пот и усталость!
Пока они купались, к берегу подъехали на лошадях два полицейских урядника, решивших немного отдохнуть от службы. Компания ребят как раз собиралась выходить из воды, но само собой, теперь это стало невозможным. Предстать перед полицейскими, в чем мать родила, никто не решался. Те же, как назло, уезжать не спешили. Лошадей отпустили пастись, а сами во всем обмундировании разлеглись на траве и стали мирно беседовать, покуривая папиросы и с улыбкой поглядывая на торчавшие из воды ребячьи головы. Через полчаса у этих голов от холода затряслись подбородки и застучали зубы. Было принято решение плыть на противоположную сторону пруда и, прячась за кустами, выбираться на берег. Иначе все рисковали простудиться. И только они это проделали, как полицейские побросали цигарки, подтянули лошадям подпруги и ускакали. Дрожащая от холода и походившая на стайку мокрых воробьев ребятня, описав полукруг по берегу, наконец, добралась до своей одежды и, сбившись в кучу, стала греться в лучах заходящего солнца. С того дня стали купаться в портах и рубахах…