Воспоминания Белозерова были прерваны деликатным стуком в дверь.
- Да-да! - воскликнул он.
Дверь приоткрылась, и в образовавшемся проеме возникли фуражка и бравые усы обер-кондуктора. На плечах его мундира красовались плетеные погоны.
- Чаю не желаете-с?
- Да, благодарю вас. И лимончик, если можно.
- Всенепременно-с.
Усы исчезли, дверь затворилась, и вновь нахлынули воспоминания. Перед глазами поплыл теплый летний вечер. Алексей вновь среди товарищей на околице села. В травах пели сверчки, а воздух пьянил ароматом полевых цветов. В лучах заката пестрел ковер из клевера, желтой чины и мышиного горошка. Кто-то из друзей принес из дома несколько картофелин, и обрадованная ребятня дожидалась, когда догорит костер, чтобы запечь добычу в углях. Трещали поленья, выбрасывая вверх красные искорки. Было приятно сидеть на корточках и смотреть на танцующее пламя костра. Но вот в наступивших сумерках послышались чьи-то голоса. На фоне заходящего солнца обрисовалось несколько темных силуэтов. Они быстро приближались, и уже через несколько мгновений к костру подошли пятеро парней. Узнав Алексея, они принялись ухмыляться.
- Эй, Городской, - процедил сквозь зубы тот, что стоял ближе других. Он смотрел на Алексея сверху вниз и щелкал семечки,- ты чего сидишь, когда к тебе люди обращаются?
На волосы Алексея полетела подсолнечная лузга. Он стряхнул ее и медленно поднялся.
- Ребят, вы чего? Что я вам сделал?
- Ба! - радостно воскликнул все-тот же задиристый молодец, оборачиваясь к приятелям. – Так он еще и разговаривать умеет!
Он был на полголовы ниже Алексея, и тот про себя окрестил его Мелким. Как говорится - зуб за зуб. Один из дружков Мелкого заржал. Остальные продолжали ухмыляться и, судя по всему, чувствовали себя хозяевами положения. Алексей мельком глянул на товарищей – те сидели тихо, понурив головы. «Понятно, - подумал он. - Помощи от них не жди». Тут, как нельзя кстати, волочился мимо мужик на телеге. Увидав костер, заинтересовался, подъехал. Алексей враз его узнал и обрадовался. Это был дядя Федул, живший по соседству с его дедом. Появилась надежда, что драки можно избежать. Но мужик, то ли в шутку, то ли всерьез, крикнул:
- Не обижайте парня! Он городской - навалять может!
И уехал. Трудно предположить, хотел ли дядя Федул этим кому-то помочь, но только не успела его лошадь сделать и десяти шагов, как со всех сторон на Алексея полетели ругательства. Он старался пропускать их мимо ушей, понимая, что его провоцируют. «Собаки лают – караван идет», - думал он и даже удивлялся тому, что не чувствовал страха. Мысли его прервал удар ногой в пах. На его счастье он оказался неточным, но и этого было достаточно для пробуждения невесть откуда взявшейся злости. От прихлынувшей к голове крови потемнело в глазах, угол зрения сузился, и теперь Алексей видел перед собою только ухмыляющееся лицо того, кто его ударил. Кулаки по очереди вылетели в заданном направлении. Занятия боксом принесли плоды и третий удар пришелся уже в пустоту, потому что мгновением раньше противник рухнул на колени. Бессознательно ища опору, он схватился за штаны Алексея и чуть не стащил их. Затем, оказавшись на четвереньках, некоторое время качался из стороны в сторону, отыскивая равновесие.
Компания тут же притихла. Никто уже не смеялся. Растерянность мелькнула в глазах тех, кто еще недавно ощущал в себе избыток отваги. И только Мелкий, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, выхватил из-за пояса нож.
- Убери, - грозно потребовал Алексей.
- Ты кем себя считаешь, а? – завизжал тот в ответ. – Да ты знаешь, что с тобой теперь сделают?
Алексей подробностей уточнять не стал и, пользуясь болтливостью Мелкого, перехватил его руку. Мелкий то ли не ожидал подобного к себе обращения, то ли вовсе не собирался никого резать, а только с оружием расстался без лишних сантиментов. Алексей же, недолго думая, взмахом руки отправил нож в заросли крапивы.