- Вы хорошо постарались, - произнес незнакомец.
- Это не составило мне большого труда, - ответила она, - Алексей Петрович мне очень понравился. Я позвала его в гости, и он согласился прийти. Но меня терзает ощущение, что вы угрожаете ему. Обещайте, что с ним ничего плохого не случится.
Незнакомец презрительно хмыкнул.
- Уважаемая Светлана Ивановна, - произнес он несколько усталым голосом, - добудьте у него необходимые сведения. Поверьте, вам не потребуется лгать или устраивать спектакли. Будьте естественны и просто разговаривайте с ним. Спросите о самом загадочном деле, с которым ему довелось столкнуться по службе, и тогда он сам вам все расскажет. После этого, вы благополучно забудете обо мне, а я о вас. Вы сможете устраивать свою жизнь так, как вам заблагорассудится. Ни вам, ни Белозерову, не стоит опасаться меня, уж вы мне поверьте.
«Он лжет», - шепнул ей на ухо чей-то голос. Она вздрогнула и оглянулась. Рядом с ней никого не оказалось, и она тут же забыла услышанное.
- Я верю вам, но назовите, хотя бы, ваше имя, - попросила она, заметно успокоившись (незнакомец как будто гипнотизировал ее). - Я даже не знаю, как к вам обращаться.
- Некоторые называют меня Марком, - ответил он, и по зрачкам его, устремленным прямо на нее, будто разлились чернила.
- Я сделаю все, что вы просите, Марк.
Сказав это, она медленно развернулась и пошла прочь. С кривою улыбкой он наблюдал за нею, и когда она миновала ворота, тихо произнес:
- Иначе и быть не может.
Часть 1. Глава 10. Тревожные вести
Не знала баба горя, купила баба порося.
Русская пословица
1
После парикмахерской Белозеров решил прогуляться по городу. С большим трудом отыскал свежий выпуск местной газеты и, присев на скамейку в маленьком скверике, принялся читать. На первой полосе вновь вспоминали о покушении на Григория Распутина в селе Покровском Тобольской губернии (какая-то женщина по фамилии Гусева ударила его «громадным кинжалом» в живот). Слухи о смерти старца, разлетевшиеся ранее, в который раз опровергались, и врачи давали надежду на его скорейшее выздоровление. На второй полосе писали о каком-то старике из Канады, который на днях скончался, и о том, что за гробом его следовали потомки в количестве более пятисот человек. Также писали про обострение отношений между Австрией и Сербией; о приезде в Россию президента Франции Пуанкарэ, который, по слухам, хотел заручиться поддержкой русского государя в случае начала войны между Францией и Германией; о дуэли двух офицеров где-то в Сибири, в результате которой один из них был убит, а другой ранен, а также о столкновениях рабочих с полицией в Петербурге. Упоминались жители Луганска, которые бежали на дачи или еще куда подальше, спасаясь от невероятной жары, отчего город опустел и выглядел совершенно безлюдным. Отдельная статья посвящалась лондонским суфражисткам, ворвавшимся в церковь с криками: «Требуем справедливости для женщин!», и устроившим в святом месте всяческие безобразия, которые едва не завершились пожаром.
В этот раз Алексей Петрович никак не мог сосредоточиться на новостях. Все его мысли были заняты утренней встречей и, отложив газету в сторону, он предался приятным воспоминаниям. Те минуты, что он провел в обществе Светланы Ивановны Сандецкой, показались ему самым прекрасным временем в череде однообразных и скучных лет.
На следующий день он попросил Прохора Ивановича взять его с собой в поле. Ему захотелось оживить ощущения юности, когда он ходил с дедом на луга и помогал ему выкашивать делянку. Прохор Иванович дал добро. Встали в три утра, наскоро перекусили и поехали. В доме Мироновых, помимо их самих и Белозерова, проживало трое наемных работников. Относились к ним, как к членам семьи: они и жили в доме, и ели со всеми за одним столом. Так что в поле выехало сразу семеро. Только Татьяна задержалась, чтобы навести порядок в доме, убрать за скотиной и дать ей корма.
Приехав на луг, приступили к косьбе. Руки сами все вспомнили, и у Белозерова работа поначалу заспорилась, несмотря на укусы вездесущей мошкары. Но когда над горизонтом взошло солнце, ладони его опухли от кровавых мозолей и держать горбушу он уже не мог. Прохор Иванович, увидев это, усмехнулся: