3
Первый день выдался безоблачным и ясным. В рощах вокруг полей и озер голосили птицы. Проселочная дорога, скрипя колесами многочисленных обозов, стонала и пылилась под тысячами сапог и конских копыт. Младший унтер-офицер Федорин шел в ротном строю, в голове своего отделения.
- Господин унтер-офицер, - обратился к нему один из солдат, шагавший рядом, - я вот одного не пойму, зачем воевать, если на нас никто еще не напал?
- Точно, - воскликнул другой, - я этих германцев в глаза никогда не видывал. И плохого они нам, вроде ничего не сделали, а мы их убивать идем.
- Об этом, братцы, - ответил Степан, - вам лучше у офицеров спросить. Но сдается мне, если мы сейчас первыми на них не нападем, то опосля они сами это сделают, когда с силами соберутся.
- А может, не нападут, – засомневался кто-то.
- Нападут, - воскликнуло сразу несколько голосов. – Не зря же они нам войну объявили?
- А я слыхал, - вступил в разговор еще один солдат, - что мы сербов идем защищать. Они, вроде, как и мы - православные, а на них австрияки войной пошли.
- А австрияки эти какой веры?
- Да кто же их разберет! Но, говорят, немцы с ними заодно.
На том разговор закончился и дальше шли молча. Никто так и не объяснил им, из-за чего началась эта война, и что наступление двух русских армий в Восточной Пруссии было необходимо для оказания поддержки Франции, действовавшей по другую сторону от Германии. Полк двигался бодро и за первый день преодолел больше трех десятков верст. К вечеру следующего дня подошли к реке. Пока командование решало, в каком месте возводить переправу, солдаты поужинали и встали бивуаком на ночлег. Для охраны были выставлены пехотные заставы. Степан у костра спать не стал - нашел в стороне большой ворох сена и улегся в него, укрывшись шинелью. От лагеря тянуло дымом и печеной картошкой. Слышались веселые разговоры солдат. Где-то вдалеке, со стороны деревни, лаяла собака. Степан, несмотря на усталость, долго не мог уснуть и все глядел в небо, на котором белыми соцветиями мерцали звезды. В голове его поселилась странная пустота. Когда же сон сморил его, ему стали сниться какие-то странные чертежи и сложные приборы, и он как будто все в них понимал.
Рано утром рота Степана стала копать траншеи для прикрытия переправы через реку. В это время саперы наводили мосты. За этим занятием минуло двое суток. О немцах доносились только обрывочные слухи, увидеть же их воочию пока никак не удавалось. Наконец, рано утром перешли через реку и двинулись в сторону небольшого поселка. От странного сна у Степана остались какие-то мутные, обрывочные воспоминания, и Степан решил себя не мучить и о них позабыть. Неожиданно в небе с западной стороны появилась черная точка, которая стала быстро приближаться к их колонне.
- Самолет, братцы, - крикнул кто-то, - глядите!
Это действительно оказался самолет, причем немецкий, с большими черными крестами на крыльях. Солдаты, впервые увидевшие подобное летающее чудо, следили за его полетом с открытыми ртами.
- Сейчас сшибу, - воскликнул один из бойцов, скинул с плеча винтовку, прицелился и пальнул.
- Отставить стрельбу, - раздался громкий голос ротного офицера, но солдаты, движимые азартом и желанием сбить диковинную деревянную птицу, уже не могли удержаться и открыли беспорядочный огонь из винтовок и карабинов. Немецкий аэроплан, будто не замечая их усердия, не спеша и издевательски завершил свой круг, после чего скрылся в западном направлении.
- Разведчик, кажись, - громко произнес кто-то.
Это была первая встреча роты Степана с врагом, и она не показалась им страшной, а скорее даже веселой. Вскоре далеко впереди послышалась ружейная стрельба и несколько раз ухнули артиллерийские снаряды. Это по казачьим разъездам стреляли немецкие гаубицы, расположенные в приграничном поселке. Рота Степана расположилась на ночь в палаточном лагере. До самого утра с западной стороны доносились одиночные выстрелы, но унтер-офицера Федорина более беспокоил пронизывающий до костей холод. Кутаясь в шинель, он немного согрелся и только после этого сумел заснуть. На рассвете в сторону русских войск прозвучало несколько прощальных гаубичных залпов, после чего на всем пространстве установилась тишина. Стало ясно, что части противника отступили вглубь своей территории.