- Да-с, - ответил тот. Теперь околоточный уже обеими руками прижимал воротник шинели к ушам, но видимо, и это не спасало его от холода, вынуждая наклонять голову, то в одну, то в другую сторону и тереться ею о суконный воротник. - Это Воронов Дмитрий Афанасьевич, профессор Межведомственного Радиотелеграфного Комитета. Проживает... то есть, проживал здесь с супругой, Ларисой Николаевной - он кивнул в сторону дома. – Со слов последней, - продолжал околоточный, - она проснулась от громкого звука, какой обычно случается, если сильно хлопнуть дверью. Мужа рядом не оказалось, но это ее не насторожило по той причине, что тот в последнее время взял моду работать по ночам. Затем, с улицы послышался хлопок, но она тоже не придала ему значения, решив, что неподалёку развлекается толпа праздных гуляк. Все же, уснуть ей никак не удавалось, и тогда она отправилась в кабинет профессора - но, ни там, ни в других комнатах его не оказалось. Заметив, что в гардеробе отсутствует шуба, женщина вышла на улицу, где и обнаружила мёртвое тело. Поблизости никого не было - убийцу она не видела. Согласно ее показаниям, у профессора имелись проблемы с сердцем, поэтому она решила, что у мужа случился приступ. Тут и мы с Кузьмичем подоспели. Я попросил Ларису Николаевну вернуться в дом, а сам осмотрел профессора - он уже не дышал, пульс не прощупывался. Послал Кузьмича за доктором, чтобы тот засвидетельствовал смерть; выставил городового. С энтой самой минуты никто здесь ничего не трогал и ближе пяти шагов к телу не приближался. - Шмыгнув носом, Ефимов неуверенно добавил: - Кажись, все.
Белозеров одобрительно кивнул и задумался.
- По мне, так на бытовое убийство не похоже, - тихо произнес он. - Следы указывают на то, что убийца какое-то время топтался под окнами профессора, потом проследовал сюда, за угол, и стал ждать. Профессор вышел из дома и направился прямо к нему. Получается, жертва своего убийцу знала, - и чуть повысив голос спросил: - А соседи Вороновых сейчас все дома, может кто-то отсутствует? Работает в ночную смену, например.
- Все дома, - заверил околоточный, - проверял. Как шум поднялся, они из комнат своих и повысовывались. Любопытсво-с! Конфликтов с покойным у них никогда не водилось. Люди тихие. Не мне, конечно, делать выводы, но сомневаюсь, что кто-то из них причастен к убийству.
- Это хорошо, когда все дома, - произнес Белозеров и подул в замерзающие ладони. При этом он присматривался к Ефимову. - А вы молодец, изрядно потрудились.
Тот смущённо пожал плечами и улыбнулся, дескать: ничего особенного - это моя работа.
После недолгого раздумья, сыщик перевёл взгляд на дворника, который в это время беспокойно мялся за спиной околоточного, выглядывая то из-за левого, то из-за правого его плеча.
– Скажите, любезный, а в каком направлении скрылся убийца?
- Отсюда и туда, ваше благородие, - Кузьмич прочертил рукой воображаемую линию, но почему-то волнистую, словно убийца был сильно навеселе. – Прямо на мою подсобку несся. Во-о-он мое окошко, через дорогу.
Цепочка следов, явно принадлежавшая преступнику, подтверждала слова дворника. Повернувшись, Белозеров встретился взглядом со своим помощником. Тот уже закончил фотосъемку и теперь зарисовывал схему места преступления, делая в блокноте пометки немецким карандашом – чернила в ручке замерзли. Егор Прохорович Миронов, а именно так его и звали, в полицию поступил после службы в пехотном полку и сохранил армейское звание старшего унтер-офицера. Форму он тоже менять не стал и носил шинель военного образца.
- Егор Прохорович, чуть не забыл. Зарисуй следы, пока их снегом не замело.
На качественную фотосъемку в такую погоду и впрямь надеяться не стоило – снимки могли не получиться. Егор Прохорович коротко кивнул и тут же приступил к делу: перенес в блокнот самый четкий отпечаток сапога убийцы и после этого рулеткой снял с него размеры. Судя по всему, каблуки и подошвы преступника были подбиты гвоздями с выпуклыми шляпками, но в некоторых местах последних либо не хватало, либо они окончательно сточились, образуя некий рисунок. Вероятно, это могло помочь в установлении личности убийцы. "Нужно опросить всех сапожников в городе", - подумал Алексей Петрович, после чего повернулся к молодому мужчине, все это время скромно стоявшему в сторонке. Обеими руками тот держал за ручку небольшой саквояж с начертанным на нем крестом. Нетрудно было догадаться о профессиональной принадлежности этого человека, тем более, что образ медика удачно дополнялся очками в круглой оправе и аккуратной клиновидной бородкой. Белозеров поздоровался, но ради соблюдения формальностей, все же уточнил: