– Это вы фельдшер будете, любезный?
- Да-с, - ответил тот и сделал шаг навстречу сыщику. – Дронов Сергей Иванович, - представился он. Белозеров протянул ему руку, которую тот спешно пожал и добавил: – Вообще-то я врач.
- О, простите, - сконфузился сыщик, - это непозволительно с моей стороны, но я все-время путаюсь. Хотя, полагаю, несчастному профессору уже и врач ничем не сумеет помочь.
Получив от доктора Дронова предварительное медицинское заключение о причине и времени наступления смерти, Белозеров попросил его немного задержаться, чтобы его показания смогли занести в протокол под роспись. Сергей Иванович кивнул, выражая согласие. Заметив нездоровый вид сыщика, он задал Алексею Петровичу несколько вопросов, касаемо его самочувствия; внимательно выслушал, укоризненно покачал головой, а затем, открыв чемоданчик, принялся в нем копаться, бормоча под нос названия лекарств. Со стороны это походило на несвязную речь сумасшедшего. Отыскав среди многочисленных склянок какой-то порошок, заставил сыщика проглотить содержимое.
- Вам необходимо лечиться, - сказал Дронов серьезно.
Белозеров пообещал так и поступить, но, только по завершении дежурства. Поблагодарив доктора, он вернулся к своим обязанностям.
2
- Итак, убийцу толком никто не рассмотрел, – пробормотал Алексей Петрович, присаживаясь на корточки возле трупа. – Свидетелей, кроме дворника, не имеется.
-Да в такую пору, господин следователь, - воскликнул околоточный, сжимая и разжимая ладони в вязаных перчатках, - скорее самого чёрта сыщешь, чем свидетеля!
- Вы правы, - отозвался тот, наклоняясь к телу профессора, - до теплых дней еще далеко. Будьте любезны, посветите мне вот здесь, - и попутно спросил: - Что вы можете сказать о семье профессора?
-Да что тут скажешь? Сын у них имеется. Взрослый. Проживает в Москве.
- Почему не здесь?
- Так их семья оттуда родом. В Петербург переехали два года назад, когда профессора назначили на новую должность. А сын там остался. Ах да, как же это я запамятовал. Убитый не так давно обращался к нам в участок – бумаги у него похитили. Прямо на улице портфель вырвали и наутек. Я с него показания тогда брал.
- А я удивляюсь, откуда вы так много о нем знаете, - улыбнулся Белозеров. - Что за бумаги?
-Да я и сам в ум не взял. Ладно бы деньги, ценности какие. Хотя портфель, по его словам, сам по себе дорогой был, кожаный. Сильно он переживал из-за этих бумаг, ажно руки тряслись. Я ему из графина стакан воды налил, так он, представляете, половину расплескал, пока до рта донес. И все повторял: «Миллер, это он, подлец!»
- Кто этот Миллер?
-Да бог его знает, ваше высокоблагородие. Немец какой-то. Я подробностей не знаю, потому, как дело из нашего участка на следующий же день забрали, - тут околоточный сделал паузу, закатил глаза и указал пальцем вверх, - туда. Сами понимаете, иностранный подданный. Щепетильное этакое дело, скандала никто не изволил желать.
Белозеров видимо понял, потому что выразительно кивнул и про немца больше не спрашивал. Скорее всего, бумаги профессора представляли некую государственную ценность и дело по иностранцу передали в охранное отделение Департамента полиции.
-Так-с, - произнес он - выстрел произведен прямо в сердце, в упор. Крови почти не имеется. Волоски шубы вокруг пулевого отверстия обгорели. Судя по имеющимся следам и положению тела, в момент выстрела убийца находился спиной к фонарному столбу. Тут все понятно-с.
Вместе с тем, какая-то неясная тревога закрадывалась в душу. Казалось, что он упорно не замечает чего-то чрезвычайно важного. Взгляд скользнул по откинутой в сторону руке мертвеца и остановился на одном из пальцев профессора. В силу странного стечения обстоятельств, тот явно указывал в некоем направлении. «Ну, хватит, - подумал про себя сыщик и даже усмехнулся. – Вот только мистики мне сейчас не хватает». И все же…
- Будьте любезны, - передвигаясь на корточках и кряхтя, попросил он околоточного, - посветите-ка еще вот тут.
Семен Ефимов, на лице которого не выражалось ничего, кроме желания поскорее вернуться к теплой дежурной печке и отогреть возле нее свои подернутые инеем залихватские усы, поднес фонарь к указанному месту.
- Егор Прохорович, - вдруг воскликнул Белозеров, - посмотрите сюда!