- Так точно, ваше высокоблагородие, - ответил Степан, вытягиваясь во фрунт.
- Вот и славно, - произнес полковник. – Ваша группа будет состоять из трех человек. Возглавит ее поручик Елизаров. Он расскажет вам об операции подробнее. Удачи вам и с Богом.
Капитан Прохоров протянул Степану листок с печатным текстом.
- Здесь записаны цифры, напротив – комбинация точек и тире. Работай не спеша, цифру отстучал – сделай паузу. И сильно на телеграфный ключ не дави - сломаешь. Пока до места идти будешь, хотя бы в уме потренируйся. Поручик Елизаров будет тебе все диктовать, а ты передавай нам, по радио. Ошибешься – отстучишь подряд три точки, затем сделаешь паузу и начнешь заново. Частота, на которых будешь вести передачу, написана внизу. Если поймешь, что мы вас не слышим, переходи на запасную.
Степан кивнул, показывая, что понял.
- Тогда удачи, Федорин.
7
Третьим в группе оказался тот самый казак-пластун.
- Мирон, - представился он Степану и протянул коряжистую руку. На нем была традиционная черкеска с газырями[2], одетая поверх бешмета. На поясе висел кавказский кама[3] в черненых ножнах. - Ходил до того в разведку?
- Нет, - ответил тот, закидывая на спину вещмешок с радиостанцией.
Солдат улыбнулся в усы:
- Ну, тогда с почином.
- Хватит болтать, - резко прервал его Елизаров, – после набеседуетесь. А пока, Мирон, укладывай в мешок аккумуляторы и антенну.
- И тащить их тоже мне?
- А кому же? – усмехнулся поручик. - Пора выдвигаться, через пару часов начнет светать, а немцы тоже ведь не слепые.
Подробности операции он рассказал по дороге. По данным полковой разведки противник на их участке готовил наступление. Поздно вечером он подтянул на свои позиции несколько артиллерийских батарей, имевших в своем составе 77-мм пушки и 105-мм гаубицы. Они-то и являлись главной целью группы Елизарова.
- Наши обозы отстают, - полушепотом рассказывал поручик, пока троица пробиралась через русские траншеи и редкие ограждения из колючей проволоки, - боеприпасов не хватает. Поэтому необходимо заполучить координаты немецких батарей и передать их по радио нашим артиллеристам. Тогда они сумеют ударить точно по целям, сэкономив боеприпасы.
- А почему телефонный аппарат туда не протянуть? – поинтересовался Мирон, которому тяжелые аккумуляторные батареи острыми краями давили на позвоночник .
- И как же ты провод через германские позиции потянешь? – усмехнулся Елизаров. – Его ведь и перерезать несложно, а лес, через который мы пойдем, то и дело прочесывают их патрули.
- Провод тянуть не дело, - согласился Степан, - он как нить Ариадны, немцев прямо на нас выведет.
Пока он это говорил, Мирон бросал в его сторону недовольные взгляды. Когда группа миновала сторожевые посты, русский артиллерийский дивизион, состоявший из легких полевых 76-мм орудий, стал переменять позиции, передвигаясь из тыла к линии фронта. Нашим «трехдюймовкам» ставилась задача уничтожить цели, находящиеся в глубине немецкой обороны, но при этом самим не сделаться мишенью. Тут уж как на дуэли: кто кого. Тот самый высокий офицер, виденный Степаном на командном пункте, оказался командиром саперной роты. Капитан Дьяков отлично разбирался в калибрах снарядов и степени разрушений, которые те причиняли инженерным сооружениям и личному составу. Поэтому он настаивал на том, что для успешного уничтожения хорошо укрепленных ложементов немецкой артиллерии, потребуются как минимум 122-мм гаубицы. Но из-за катастрофической нехватки последних, в штабе дивизии ему отвечали уклончиво, пояснив, что на сие требуется соизволение вышестоящего начальства, в распоряжении которого эти гаубицы находятся. Иными словами, требовалась отмашка командира армейского корпуса, а тот ее давать не торопился.
Тем временем, разведгруппа пробиралась через поле, петляя между воронками от разрывов и пригорками, покрытыми травой и редким кустарником. Ночь оказалась плохим прикрытием: в небе висела полная луна, освещая землю серебристым светом, поэтому разведчики почти всю дорогу шли пригнувшись. Лишь иногда тучи заслоняли ее, и тогда чернеющие вдалеке верхушки леса сливались с горизонтом. Вокруг висела мертвенная тишина: звери и птицы, перепуганные ежедневной канонадой, очертя голову уже давно бежали из этих мест. Елизаров шел впереди, внимательно всматриваясь в темноту, за ним Степан, и замыкал цепочку Мирон. Из оружия поручик взял с собой парабеллум и бебут[4], с которым не расставался, даже когда ложился спать. Степан и Мирон имели при себе карабины, сумки с ручными гранатами и топоры, заткнутые за пояса и придававшие им довольно разбойничий вид.