- Я познакомился в Петербурге с одним путешественником-востоковедом, причем, он сам подошел ко мне и сказал, что узнал меня по фотографии в одном из научных журналов. Он назвал себя Оттоном Людвиговичем. Мы немного поговорили с ним, и он показался мне весьма интересным и полезным собеседником. Вы когда-нибудь слышали о Шамбале, господин следователь?
- Нет, - немного подумав, ответил тот.
- Так вот, - продолжал Залдастапов, - в некоторых древних буддистских текстах упоминается некая таинственная страна, расположенная в горах Тибета. И по утверждению Оттона Людвиговича, он ее обнаружил.
«Опять, - раздраженно подумал Белозеров, - всякая чушь прямо-таки прилипает к его голове». Сыщик уже хотел прервать своего собеседника и открыл было рот, чтобы поблагодарить его за столь познавательную беседу, но слово, прозвучавшее далее из уст господина Залдастапова, заставило его замереть.
- Что вы сейчас сказали?
- О чем?
- О табакерке.
- Ах, об этом…
В это мгновение сыщик понял: «Вот, вот оно!»
И Залдастапов принялся рассказывать:
«Стоял обычный осенний день. Деревья в парках и садах покрылись позолотой. Погода выдалась безветренная, и я решил прогуляться, прихватив с собой зонт. Мне хотелось уединения, чтобы обдумать некоторые свои научные предположения, поэтому я выбрал для прогулки северную часть Васильевского острова, представляющего собой тихое и почти безлюдно захолустье. Но даже здесь невозможно было укрыться от точильщиков ножей и иных мастеровых людей, заходивших во дворы и громкими криками предлагавших свои услуги. Впрочем, это не особо отвлекало меня от мыслительного процесса. Из садов пахло яблоками и, оглянувшись по сторонам, я даже сорвал одно с ветки, низко свисавшей прямо над узкой улочкой. Прогуливался я около часа и, сделав приличный круг, решил возвращаться. Прохожие почти не встречались мне, а если и встречались, то, не взглядывая на меня и совершенно ничем не интересуясь, спешили мимо по своим делам. И тут из-за угла, опираясь на трость и немного прихрамывая, показался старик. Он шел навстречу, и в какой-то момент наши взгляды встретились. Старик немного напугал меня своей внешностью, хотя одежда на нем выглядела вполне прилично. Большой шрам обезобразил его щеку, протянувшись от губы до самого уха, поэтому казалось, что старик все время злобно скалится. Но я тоже не считаю себя красавцем. С самого детства мне пришлось испить обидную чашу насмешек и оскорблений со стороны моих сверстников. Поэтому я с уважением отношусь к любым странностям во внешности и стараюсь разглядеть за ними внутреннее содержание. Так вот, старик этот неотрывно смотрел на меня, и я даже сбился с мыслей. Обычно я избегаю смотреть прохожим в глаза, но этот человек странным образом притягивал мой взгляд. Итак, мы шли навстречу друг другу, и сблизившись на расстоянии одного шага, остановились.
- Добрый день, Александр Васильевич, - произнес он хрипловатым голосом.
Я вконец растерялся, но все же пробормотал:
- Здравствуйте.
Он словно предвидел мой вопрос и заговорил первым:
- Не удивляйтесь, но я ищу именно вас. Бояться вам нечего. Меня зовут Оттон Людвигович Чичагов, хотя вряд ли мое имя о чем-либо вам говорит. Главное то, что я так же, как и вы, увлекаюсь сочинительством научных теорий.
Помнится, я рассмеялся. Слово за слово, мы разговорились, хотя обычно я с большой настороженностью отношусь к коллегам по цеху. Не всегда они имели чистые цели, заводя с вами разговор, и бывало, его подробности потом всплывали на каком-нибудь собрании или в печати. Но Оттон Людвигович оказался прекрасным собеседником и убедил, что вовсе не собирается выпытывать у меня какие-либо научные секреты, а наоборот, желает поделиться своими, объясняя это усталостью и преклонным возрастом.
- Мне уже не под силу бороться с чиновниками всевозможных министерств, - сказал он, - а вы еще молоды, и у вас все впереди.
Я молча с ним согласился и с каким-то нетерпением ожидал продолжения. И оно состоялось. Я должен признаться: оно весьма меня заинтересовало. Оттон Людвигович рассказал мне о некоем предмете, способном накапливать в себе знания. Затем поведал о людях, которые способны обладать им, и, поясняя свои слова, тростью начертил на земле треугольник.
- Вот здесь, - сказал он, показывая на одну из вершин, - помещаются те, кому знания недоступны, но все известно об интересующем нас предмете – откуда он, для чего нужен и где находится в данный момент времени. Внутри второй вершины находится другая группа, состоящая из семи человек, ничего о предмете не знающая, но способная передавать ему свои знания. И, наконец, третья вершина – это люди, способные как отдавать, так и черпать из предмета все, что он накопил. Как видите, треугольник замкнут, а это означает, что после смерти или гибели третьей вершины, все возвращается в исходную точку и повторяется вновь.