- Кто это все придумал? – спросил я. – И к чему такая сложность?
- По первому вопросу я ничего не имею вам ответить. Насчет второго скажу так - у каждого человека имеется свое предназначение в этой жизни. Если он узнает его и начнет исполнять день за днем, то никогда не укорит себя в том, что его жизнь была напрасной.
- Вы хотите сказать, - возразил я, - что прирожденный убийца, выполняя свое, как вы выразились – предназначение, также олицетворяет собой некие высшие смыслы?
- О, нет, - воскликнул он. – Это как раз пример неверного понимания своей роли. Видите ли, человек, как гвоздь, – движется по пути наименьшего сопротивления, если, конечно, не приложит к себе внутренних усилий.
- Ну, хорошо, - сказал я тогда. – Так в чем же здесь научный интерес? Вы рассказываете о каких-то мистических вещах, и я не вижу здесь места для серьезного исследования.
Он посмотрел на меня взглядом, каким обычно смотрят на сумасшедших, и неожиданно расхохотался. Меня это несколько рассердило, но я все же нашел в себе силы промолчать и дождаться окончания этой неуместной вспышки веселья.
- Позвольте, - воскликнул он, - уж вас-то я считал ученым, умеющим смотреть впереди себя. Расскажи вы кому-нибудь лет сто назад об электромагнитных волнах, вас также обвинили бы в мистицизме. Поколение за поколением приходит в этот мир и каждый раз открывает для себя что-то новое. Несомненно, в этом имеется повод для гордости. Но представьте себе чертеж какого-нибудь сложного механизма, который попал к вам в руки, и вы, миллиметр за миллиметром, изучаете его. Да, безусловно, вы заслуживаете уважения, если вам удалось понять, как этот механизм работает. Но неужели вы думаете, что это приблизит вас к создателю чертежа? Тот, кто однажды сотворил звезды, планеты и придумал для них законы, вроде закона тяготения, способен набросать и другие варианты мироустройства, на изучение которых у человечества снова уйдут многие столетия.
- Вы сейчас говорите о Боге?
- О, нет. Я всего лишь хочу сказать, что каким бы умным вы ни были, никогда не стоит зазнаваться. То, что сейчас кажется мистикой, при определенных условиях может оказаться самой что ни на есть реальностью. Человечеству свойственно считать, что оно становится умнее. Большинство людей, оглядываясь в прошлое, морщат нос и с усмешкой говорят: «Когда это было! Сегодня все иначе, лучше, современнее». Да, лучше. Но это заслуга небольшой группы талантливых людей, к которым, несомненно, относятся ученые, изобретатели, инженеры. Это они развиваются. Все остальные - лишь потребители. И все, чего они достигли за века, – это все возрастающее желание удовлетворять свои потребности. Но именно от них я чаще всего слышу слова "прогресс" и "высокий уровень развития". И тогда мне хочется спросить их: «А развязывание войн и оправданное убийство целых народов – это тоже свидетельствует о нашей цивилизованности? А может, вы просто лжете – прежде всего, самим себе, а затем и остальным»? Поверьте, людям открыты лишь немногие двери, другие же заперты, и через них не проникнет даже самый опытный взломщик. Но от одной из них имеется ключ и лично имеете право им воспользоваться.
Признаюсь, после этих слов мой новый знакомец показался мне еще большим сумасшедшим, чем я сам.
- И где же можно найти этот ключ? – спросил я, будучи уже не уверен, что желаю это знать.
- Вот он.
С этими словами, Оттон Людвигович, подобно фокуснику, извлек, как мне показалось из рукава, небольшую прямоугольную табакерку. Помню, ее украшала искусная гравировка, а одну из сторон занимал отшлифованный треугольный камень.
- Вы шутите? – спросил я.
- Отнюдь.
Он протянул табакерку мне и я, поддавшись необъяснимому притяжению, не раздумывая, взял ее в руки. Ее силу, скрытую внутри крошечного замкнутого пространства, я ощутил всем сердцем. В какой-то момент мне сделалось очень страшно, словно в моих руках разверзлась преисподняя. У меня закружилась голова, улица вместе с домами поплыла куда-то вверх, вязкий туман окутал мой разум и сквозь него я услышал голос, подобный ударам молота по наковальне:
- Открой ее! Открой ее!
Подчиняясь ему, я попробовал понять, где мои руки. Они словно растворились в этом тумане и плавали где-то отдельно от моего тела. Сконцентрировавшись, я мысленно представил их, и тут же ощутил в пальцах эту странную коробочку. Я нащупал треугольник на крышке и потянул за него. Табакерка не открылась и, сколько я ни пытался, у меня ничего не вышло. После этого, туман в моей голове как-то быстро рассеялся, и я увидел себя стоящим на том же самом месте, где со мной приключилась галлюцинация. Коробочки в моих руках уже не было. Оттон Людвигович стоял напротив и, как мне казалось, смотрел на меня с радостью.