Огромный, невероятный лес завораживал. Здесь стояла такая вязкая тишина, что Мартин слышал, как входит в легкие воздух, слышал каждый удар собственного сердца.
Маленький отряд проделал короткое путешествие по извилистой тропке, вышел на поляну. Посреди поляны - кострище. Две разномастные, грязные, но добротные палатки. Тюки, ящики, рюкзаки, ранцы, разбросанные как попало по всей поляне вперемешку с мусором, пустыми бутылками и объедками.
-- Я не хочу устраиваться здесь на ночлег, -- буркнула Теги, -- Такое место загадили, свиньи!
-- Не обижай свиней. Подождите, я посмотрю здесь и двинемся дальше, -- попросил Джей, -- Отдохните немного.
Оставив свою кладь, он занялся исследованием стоянки, быстро, но очень внимательно осматривая вещь за вещью. Анни двигалась следом, тоже выглядывая что-то ведомое ей одной. Он вдвоем зашли в одну палатку, через минуту вышли, обогнули ее по периметру, заглянули во вторую, переглянулись. Джей покачал головой:
-- Того, что я искал, нет. Можем двигаться. Я получил все, что хотел.
-- Веди, -- односложно сказала Анни. Мартин кивнул.
Джей взял свою тележку, переглянулся с Теги, повел группу дальше в лес. В сотне метров от стоянки остановился перед совсем неприметной в лесном сумраке нишей, чуть утопленной в коре дерева:
-- Если карта не врет, это здесь. Теги, здесь ходили?
-- Угу, только давно. И другие. Эти туда точно не ходили, -- кивнула псевдособачка, по обыкновению запрыгивая на тележку. Джей исчез в нише, растворяясь в тени. Остальные привычно последовали за ним.
На этот раз они оказались в большом строении наподобие вокзала. Через пыльные, грязные, но на удивление целые стекла вокруг виднелись пустые улицы старинного города, зажатого между тремя резко взлетающими в низкие облака горами. Дома карабкались на них, пока крутизна склонов не становилась чрезмерной. Мартин бегло осмотрелся, не находя, к своему удивлению, никаких следов стихийного бедствия.
-- Предлагаю переночевать здесь, -- Джей оставил тележку, снял рюкзак, с удовольствием прошелся налегке между рядами металлических, по виду алюминиевых кресел. Пихнул ближнее, присел в него:
-- Намахались нынче. Не знаю у кого как, а у меня уже ноги гудят. Даже ужинать не хочется.
-- Поесть все равно нужно, -- качнула головой Анни, -- Это безопасное место?
-- Абсолютно. Здесь даже микробов не осталось. Никаких проблем с биологией, токсинами и так далее, -- Джей потянулся, с сожалением встал, -- Триста лет назад планета, кстати, она называется Тиларум, была стерилизована при помощи сигма-излучения. Все это разрушится позднее, через одиннадцать тысячелетий, когда на планету рухнет одна из лун. Так что наслаждайтесь зрелищем архитектурных памятников.
Обвел рукой вокруг:
-- Это видели считанные представители Третьей культуры. Гордитесь, найдется армия профессоров, которые с радостью отдали бы десять лет жизни, чтобы только побывать здесь.
-- А нам-то, если мы здесь переночуем, ничего не будет? -- недоверчиво уточнил Мартин, -- Стерилизовать-то можно по-разному.
-- Сигма - это тебе не кобальтовые бомбы. Выключил генератор и ложись загорать, -- сообщила ему Анни, -- Конечно, ты станешь источником микроорганизмов, но когда еще они превратятся в то, на что стоит обращать внимание...
-- А кто занимается такими делами? -- перебил Мартин, -- Убить целую планету, это же... Это... Ксеноцид!
Джей сплюнул и с едким сарказмом повторил, как выругался:
-- "Ксеноцид"! Март, пора быть взрослым. С такими-то яйцами. Ты еще задвинь нам речугу про общегалактические ценности и святость жизни как таковой. Покойный Ломджет это бы оценил. Здесь фронтиер, парень. Нижним, то есть сытым бюргерам, это слово кажется бессмысленным, я знаю. По-пилотски это будет Преисподняя. Здесь хватает тех, у кого есть только одна ценность - его собственная жизнь. И один закон: "Сдохни ты сегодня, а я завтра". И они очень хотят, чтобы для кого-то другого всегда было бы "сегодня", а "завтра" никогда не наступало. Увлекательная философия, правда?
Анни тяжело вздохнула, покачала головой, с неодобрением глянув на Мартина. Но промолчала.
-- Только не нервничай. Мы сейчас на временной шкале как раз посреди Второй и Третьей культурами. Вторая, как официально считается, уже вымерла, а Третья еще не начиналась, -- пояснил Джей, -- Как видишь, официальные данные в очередной раз оказались враньем. Честно говоря, я не знаю, кто убил планету. Да нам это и не важно. Важно другое. Мы здесь и сейчас в относительной безопасности, это раз. Город помечен в криптограмме, как важный ориентир, то есть мы движемся правильно. Это два.
На небо выкатились из-за горы две луны, быстро стемнело. На улицах, к огромному удивлению Мартина и Анни, зажглись фонари.
-- Пошли-ка. Переночуем в нормальных постелях, -- сказал Джей, половчее подхватывая тележку и разворачиваясь к дверям, -- Чистого постельного белья не обещаю, но крышу над головой и кровати гарантирую. Тут за углом есть заведение вроде гостиницы.
-- Откуда знаешь? -- покосился на него Март, -- Ты здесь был?
-- Я здесь первый раз. Качаю данные из Сети, сколько можно повторять!
Мощеная темно-коричневым кирпичом улица, каменные строения и основательная до угрюмости архитектура вызывала в памяти сказки о гномах. Все вокруг было прочным, сделанным единожды и на века. Гулкая улочка уткнулась в полуоткрытые темные двери, украшенные геометрическим орнаментом. Мартин обратил внимание на их толщину - миллиметров сто пятьдесят, не меньше. Джей толкнул створку, дверь легко открылась, беззвучно приглашая в просторный холл, в мягкий желтоватый свет свисающих с высокого потолка люстр в виде продолговатых трубок. Как только Джей вошел в холл, свет стал ярче.
-- И датчики присутствия работают! Вот делали же! -- восхитился Джей, -- На совесть! Учись, студент - все это триста лет никто не обиходил, а работает, как часы!
-- Вечные вещи разрушат Третью Культуру, -- хмыкнула Анни, -- Она держится на том, что вещи ломаются сразу после завершения гарантийного срока. Что светильник работает три месяца и заменяется новым. Наши миры стоят, пока работают конвейеры, производящие дешевую, хлипкую, но красивую штамповку с небольшим сроком жизни.
-- Правильно, -- кивнул Джей, -- Именно поэтому на все межвременные путешествия наложен строжайший запрет. И не только на них. Если бы обыватель узнал, какие силы и средства тратятся просто на сохранение галактической цивилизации, он бы рехнулся.
-- Свобода - это осознанная, добровольная тюрьма? -- иронично спросила Анни. Джей не поддержал шутку.
-- Именно так и есть, -- серьезно отрезал он, -- Все остальное приводит к хаосу. А понятия "хаос" и "свобода" совсем не синонимы. Если хотите, "свобода" гораздо ближе к слову "самодисциплина". Я не говорю, что в восторге от положения дел, но лучшего порядка вещей пока никто не придумал.
Анни хихикнула. Теги обежала холл по периметру, чихнула от пыли, брезгливо заметила:
-- Тут не помешала бы влажная уборка.
Март промолчал. Он стиснул зубы и напомнил себе, что находится среди ксеноргов, чьи представления о том, что хорошо, а что плохо, мягко говоря, очень отличаются от таковых у среднего обывателя на Грюнемеер.
Мартин новыми глазами посмотрел на своих спутников. Понятие "убить" у них не имело большого отличия от "приготовить еду", "помыться" или "выспаться".
-- Джей. Ведь ты тоже ксенорг? -- на всякий случай уточнил он.
-- Совершенно верно, -- шутливо раскланялся тот, -- Долго же до тебя доходило. Но, как всегда: не только и не столько. Я просто чудовище.