Ник посмеялся над этим.
Но быстро снова стал серьезен, как только заметил, что Адам смотрит на него.
Ник знал, что значит такой взгляд. Иногда на него так смотрели девчонки, с мультяшными сердечками в глазах, которые практически выпрыгивали на него.
Это нервировало.
Если бы он был с девушкой, он бы мог улыбнуться в ответ. Легкий флирт. Взгляд сюда, касание туда, немножко подразнить. Это ничего ему не стоило, и это было то, чего все от него ожидали.
Но сейчас он был ни в чем не уверен и не мог даже нормально дышать. Потому что ожидания окружающих очень сильно противоречили тому, чего хотел он сам.
Он вцепился пальцами в руль и сосредоточился на дороге.
— Тебе придется напомнить мне еще раз, где ты живешь.
Адам, должно быть, почувствовал резкость в его голосе, он отвернулся и механически продиктовал адрес. Сердечки исчезли из его глаз, и теперь он изучал лобовое стекло также пристально, как и Ник.
Нику это не понравилось.
Он смягчил свой тон.
— Ты уверен, что не возражаешь против ее ночевки у тебя?
— Нет, — сказал он тихо. — Все в порядке.
Адам жил в квартире на цокольном этаже одного из устаревших кирпичных комплексов на краю Аннаполиса. Квартирка была маленькой, практически с минимальным набором удобств. Одна спальня, одна ванная, совместная кухня-гостиная-столовая. Повсюду бежевое ковровое покрытие, светлые стены с черно-белыми фотографиями и минимум мебели. Крошечный кухонный стол на двоих был задвинут в угол рядом с духовкой, там же приютились диванчик и журнальный столик, и ни намека на телевизор. Только кучи книг, разбросанных везде. Несмотря на беспорядок, обстановка казалась уютной и аккуратной.
Воздух здесь нес умиротворение и Ник глубоко вздохнул, впервые за весь вечер почувствовав спокойствие.
— Ты можешь положить ее на кровать, — прошептал Адам, хотя в машине они говорили в полный голос и Квин это ничуть не беспокоило.
Ник прошел через дверной проем и уложил ее на кровать, укрыв ее черно-синим клетчатым одеялом. Она дышала спокойно, и воздух ничего не нашептывал об опасности, так что Ник был вполне уверен, что она в порядке.
Он выпрямился и понял, что он в комнате Адама. Один.
Он ощутил спокойствие и какое-то ощущение личного присутствия, пахло гвоздикой и апельсинами и Нику не хотелось уходить.
Но что вообще он собирается делать? Сидеть тут?
Боже, он чувствовал себя таким эгоистом. Квин лежала здесь, почти в бессознательном состоянии. А ведь ему изначально просто нужно было увезти ее к себе.
Но тогда Адам бы не позвонил.
Он собирался воздвигнуть свои привычные стены-барьеры и приказать своему внутреннему голосу заткнуться, но здесь на чужой территории, было намного сложнее притворяться.
Ему надо было уходить.
Адам засунул голову в дверной проем.
— Я поставил вариться кофе. Ты будешь?
Это была превосходная возможность, чтобы отказаться и отправиться домой.
— Со сливками, — ответил Ник.
И вот он сидел за крошечным столом в кухне, вертя в руках кружку с кофе и не находя слов для разговора.
Все о чем он мог думать, это о том, как двигались руки Адама, когда он наливал сливки в кружку. Или о том, с каким изяществом он передвигался по кухне. Или о форме его губ. Или о его карих глазах. Или...
Адам сел напротив него. Ник опустил взгляд на кружку. И сделал быстрый глоток.
— Как кофе? — Голос Адама был веселым.
И он был так близко. Чертов стол был просто миниатюрным.
— Превосходен. Спасибо. — Ник все еще не мог взглянуть на него. Его щеки разгорячились, и он списал это на пар из кружки. Хотя он сомневался в этом.
Адам молчал примерно минуту. Чертовски долгую минуту.
Потом он заговорил, и его голос был удивительно твердым.
— Когда мне было 17, Квин призналась, что влюблена в меня. Я же признался ей, что был влюблен в центрального нападающего школьной футбольной команды. Через несколько дней кто-то стукнул меня головой об угол шкафчиков в раздевалке. Я так и не узнал, кто это был. Он сломал мне нос и 2 зуба. Мне потребовалась помощь пластического хирурга. Больше я не возвращался в школу.
Ник во все глаза смотрел на него.
— Вот дерьмо.
Адам лишь пожал плечами.
— Это было не так давно. Я удивлен, что ты ничего не слышал об этом.
Ник нахмурился.
— Я думаю, я думаю, я слышал… Я помню что-то такое. — Он покачал головой. Это была одна из трагедий в старшей школе, коридорная сплетня, разлетевшаяся мгновенно, и бывшая в центре внимания минут пять, а потом всеми забытая.