— Ты мне нравишься, Роберт Даркли. Возможно, я даже люблю тебя.
Роберт задумался на мгновение.
— Мне этого вполне достаточно.
Он обнял Лили, прижал к себе и поцеловал с такой страстью, с какой никто никогда никого не целовал за всю историю существования этого мира. Ну, или, хотя бы за последние пять минут существования этого мира.
— Я тут подумал, — сказал Роберт.
— О чём?
— Ты так и не сказала директору о Коте.
— О каком коте? — переспросила Лили.
— О Коте, — повторил Роберт. — Только не говори, что не помнишь Кота.
— Роберт, я понятия не имею, о чём ты говоришь. Похоже, ты сходишь с ума.
Роберт покачал головой.
— Честно говоря, — с улыбкой произнёс он, — немного безумия — не самая плохая вещь.
Эпилог
Роберт подлетел в воздух и жёстко ударился о стену. Он спешно перекатился влево на случай, если нападение продолжится. Его противник хмыкнул. Он терпеть не мог, когда кто-то хмыкает по его поводу, почти так же сильно, как не мог терпеть ударяться о стены.
— Давай, Даркли, — сказал ухмыляющийся гоблин. — Мне до обеда надо испечь ещё пятьдесят пирогов, и у меня нет времени смотреть, как ты тут кровью истекаешь.
Роберт начал обучение месяц назад, и среди всех дисциплин, какие ему предстояло постигать, рукопашный бой нравился ему менее всего. Он не имел для этого должной комплекции. Он был долговязым, у него нарушена координация, в чём он винил собственный высокий рост. Если что-то происходило с его нижней частью, не факт, что информация об этом достигнет верхней части, чтобы он успел что-нибудь сделать. И что хуже всего, занятия по рукопашному бою вёл гоблин Бастиан, который также работал шеф-поваром в гостинице, где проживал Роберт.
Агентство наняло Бастиана, чтобы он обучал Роберта самообороне и боевым навыкам, поскольку гоблин, помимо того, что бы первоклассным поваром, считался также одним из лучших бойцов в Этосторонье.
— Не думаю, что мы станем останавливаться на этом, правда? — произнёс Роберт, обращаясь к высокой стройной фигуре, которая продолжала ухмыляться.
— Ещё раз, — сказал Бастиан и принял боевую стойку.
Роберт взял разбег, в то время как его мозг прокручивал в голове всё, чему его успели научить. Он дёрнулся влево и нанёс удар пяткой. Он попал в воздух, так как гоблин пригнулся под его ударом и ударил в пах, превратив Роберта в кучу развалин, валявшуюся посреди двора.
— Вот, теперь, можно закончить, — сказал гоблин, продолжая ухмыляться. Он почесал острое ухо, взял полотенце с ближайшей стойки и ушёл вразвалку.
Роберт нянчил тестикулы, надеясь, что те всё ещё в рабочем состоянии. Солнце весь день произвольно меняло местоположение в небе, и теперь окончательно расположилось на западе. Над Робертом возникла фигура, загораживая солнце.
— Похоже, сильно болит, — сказала Лили.
Роберт поднялся и постарался не обращать внимания на боль между ног. И в плече. И в костяшке, которой ему почти удалось достать Бастиана, но вместо этого он ударил стену.
— Не очень, я крепче, чем кажусь на вид. По крайней мере, я сам себя в этом убеждаю.
Лили была одета в костюм, который Агенты обычно носили в Этосторонье: чёрные туфли, брюки, пиджак и белая рубашка. Форма смотрелась явно не на своём месте в мире, где всё выглядело по-средневековому, но свою цель она выполняла. Целью являлось точное определение, стоит ли перед вами агент, или нет. Также это не требовало постоянного переодевания, когда нужно было отправиться в Тосторонье. Как всегда, Лили выглядела фантастически. Её волосы блестели, а глаза сверкали.
Свои чувства друг к другу они проявляли сдержанно, но всё свободное время старались проводить вместе, если Лили не находилась на задании. Роберт должен будет стать её практикантом у неё, как только его обучение закончится. До тех пор он проводил время в Замке Агентства на окраинах Оза, изучая историю Этосторонья, и некоторые неожиданные стороны истории Тосторонья. Он изучал политологию и как вести мирные переговоры. Он изучал стратегию и рукопашный бой. Выяснилось, что он умел очень быстро проникать в головы людей. Это обрадовало директора, которая ничему никогда не радовалась, ей лишь что-либо не нравилось в меньшей степени, поскольку ей требовался хороший следователь на замену Джеку.
— Как сегодня прошли занятия? — спросила Лили.
— Как всегда, болезненно. Бастиан бьёт не так, как в начале. Скучаю по тем временам.
— Ты справишься. Если хочешь, можешь тренироваться со мной.
— Нет, — ответил Роберт. — Не хочу тебе навредить.
— Очень заботливо с твоей стороны, — сказала Лили и обняла его.
— А ты чего так рано? Мы, вроде, должны встретиться позже.
— Ты не рад меня видеть? — жеманно поинтересовалась она.
— Глупость какая. Каждый раз, как я тебя вижу, я не испытываю ничего, кроме радости, — сказал Роберт.
Так оно и было. Он не бывал в Тосторонье с той ночи на кладбище. Какой бы ни была его жизнь в прошлом, там же она и осталась. Он по ней не скучал. Где-то на задворках разума он был убеждён, что и Тосторонье по нему не скучало, поскольку он никогда ему не принадлежал.
Лили взяла его под руку.
— Послушай, Роберт…
— Ты отправляешься на задание.
— Как ты узнал?
— Тебя очень легко читать.
Их отношения не продвинулись дальше совместного времяпрепровождения и нескольких довольно тяжёлых тренировок. Они оба были убеждены, что продвигаться нужно медленно. Подобная жизнь во взаимозависимых отношениях была в новинку как для Лили, так и для Роберта. Проведя столько времени вместе, Роберт хорошо разобрался в манерах и выражениях лица Лили, что в сочетании с обучением проведению допросов позволяло ему почти всегда без проблем её читать.
— Скучаю по тем временам, когда могла тебя удивить, — сказала Лили.
За последний месяц полная луна всходила лишь единожды, которую предыдущей ночью предварял полумесяц, что смогло предупредить Лили и Роберта о скором превращении. В ночь полнолуния Лили заперлась в подземелье Замка Агентства, чтобы спокойно обратиться. Она попросила Роберта держаться подальше, он так и поступил. Любовь с оборотнем имела свои сложности, но Роберт старался изо всех сил быть понятливым и полезным.
— Меня отправляют в Мрачные горы, — сказала Лили. — После смерти генерала Гнарли Боевые Гномы находятся на грани гражданской войны, поэтому нас попросили вмешаться и найти решение.
— Сколько времени это займёт?
— Надеюсь, не больше недели. Думаю, вскоре ты сможешь отправиться со мной.
— Директор говорит, только через два месяца.
— И тогда тебе придётся терпеть меня каждый день.
— Звучит жутко.
— Надеюсь, я научусь с этим жить. — Она шутливо ударила его в плечо.
Роберт улыбнулся, наклонился и поцеловал её на прощание. Они дошли до замковых ворот и распрощались. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Он скучал по ней, но их прощание позволяло ему сделать кое-что такое, что донимало его последние несколько недель.
Когда он только начал подготовку, ему наспех объяснили, что, пока его обучение не закончится, ему не будут сообщать ни кто его отец, ни где его держат. Причиной тому назвали вероятность дать неверное суждение или замедление подготовки. Однако Роберт считал иначе. Он отчаянно хотел встретиться с отцом. Бросить ему вызов. Узнать, кто он и, таким образом, узнать больше о себе самом. Он знал только те отрывки, которые слышал во время путешествия с Лили и гномами. Какие-то куски он узнавал от учителей, обходивших этот вопрос стороной. Большинство людей, казалось, приходили в восторг, когда узнавали, кем был Роберт и откуда прибыл. Многие смотрели на него с подозрением, словно ожидали, что он может сорваться в любой момент. Он знал, что его отец находился в заключении, а самым главным учреждением для содержания заключённых являлось нечто, что называлось просто Башней. В ночь, когда Роберт прыгал через двери, он видел Башню в долине и все его природные инстинкты твердили, что именно там и держали отца.