Из «Семнадцати мгновений весны» можно узнать множество новых подробностей работы VI управления РСХА. Например, один из сотрудников этого ведомства в течение восьми месяцев охотился за русским радистом. А руководитель гестапо (ведомство, которое непосредственно занималось такими мероприятиями) спокойно наблюдает за происходящим и позволяет ему совершать безнаказанные пакости.
Когда Штирлиц втирается в доверие к сотруднику IV управления РСХА штурмбаннфюреру СС Рольфу (его в фильме сыграл актер Алексей Сафонов), выведывает у него местонахождение русской радистки Кати Козловой и спешит арестовать ее (напомним, что ведомство Вальтера Шелленберга не имело права проводить аресты на территории Германии) прежде гестапо, фактически он делает подлость шефу гестапо Генриху Мюллеру и еще большую подлость Рольфу. Но Генрих Мюллер в дальнейшем все равно уважает подлеца Штирлица (который грубо нарушает закон) и не пользуется случаем размазать его по стенке, когда тот «залетает» с отпечатками пальцев на чемодане с рацией. Неимоверной снисходительности человек, наверное, был этот самый Генрих Мюллер (жаль только, что большинство современников не отметили этого качества его характера). Ведь из показанных в течение всего фильма корректных и даже где-то теплых отношений между работниками Главного управления имперской безопасности вовсе не следует, что гадить друг другу было у них настолько распространенным делом, что пострадавшие даже не обращали на это внимания.[34]
Первый вопрос, когда видим оставленный без присмотра узел спецсвязи, — куда исчез дежурный? Вдруг кто-нибудь из руководства решит позвонить? Почему часовые остались на своих постах, а связист — нет?
Второй вопрос — если Штирлицу необходимо было сохранить в тайне свой визит, то почему он хватался голыми руками (а не через носовой платок) за ручку двери и трубку телефона?
Третий вопрос — как с городского телефона можно было позвонить на аппарат спецсвязи?
Четвертый вопрос — Штирлиц разговаривал с Альбертом Борманом — адъютантом Адольфа Гитлера по партии или с Мартином Борманом? Собеседник ведь назвал лишь фамилию.
На разыгрываемом допросе Штирлиц призывает русскую радистку не верить фильмам о немцах, снимаемым в Алма-Ате. В этих фильмах немцы якобы выставляются дураками, а на самом деле они не такие. Интересно, они оба могли их видеть? Допустим, Катя Козлова появилась в Германии после 1941 года. Хотя в это верится с трудом. Маловероятно, что и сам советский разведчик мог созерцать эти киноленты. Вот только Кэт живет в Третьем рейхе уже несколько лет и получила прекрасное представление о немцах — ведь она с ними общается каждый день! Но глупая болтовня Штирлица почему-то квалифицируется Генрихом Мюллером как безукоризненная работа.
7-я серия
Порой Штирлиц любил назначать встречи своим агентам в труднодоступных местах. Например, в Музее природоведения. Поясним, что речь идет о так называемом Университетском музее, который «принадлежал» четырем институтам: Петрографическому, Геолого-палеонтологическому, Зоологическому и Благородных металлов и самоцветов. Доступ в него был строго ограничен, как в любое научное учреждение. Допустим, что Штирлиц мог попасть туда, используя в качестве пропуска свое служебное удостоверение.
Агентам Клаусу (актер Лев Дуров) и «Ильзе» пришлось бы воспользоваться помощью своих кураторов из VI и IV управлений РСХА, хотя такое маловероятно — ведь это «расшифровка».
А вот как быть с группой мелких школьников, которых спешно «сняли» с уроков и отправили в музей? Ведь действие происходит в Третьем рейхе, а там с дисциплиной очень строго.
Название Цветочной улицы написано по-немецки с грубой ошибкой. В фильме Blümenstrabe (вместо «u» использовано ü), а должно быть Blumenstraße. Хотя если быть совсем точным, то швейцарский немецкий отличается тем еще, что в нем отсутствует «эс-цет» и слово «улица» пишется через «SS».
8-я серия
Встреча Холтоффа (актер Константин Желдин) и Штирлица, которая закончилась нанесением легких телесных повреждений (удар коньячной бутылкой) одним собутыльником другому. Этот поступок удивил даже Генриха Мюллера. Реальный советский разведчик не стал бы действовать столь радикальными методами.
Хотя самое интересное было потом. Пострадавший никак не отреагировал на произошедшее. Словно в РСХА было принято колотить друг друга бутылками в качестве наказания за пораженческие настроения.