- Точно! - вскричал Айсман. - Устроим в объединенной Корее Четвертый Рейх! Бункер у нас уже есть...
- Все-таки ты фашист, - покачал головой Штирлиц. - Слушай, Айсман, время идет, оружия нет, а скоро уже начинать!
- Никаких проблем! Эй, Фриц, Отто! - позвал Айсман. - Возьмите грузовик, пару-тройку ребятишек и сгоняйте за нашим вооружением!
- Есть! - отсалютовали эсэсовцы.
- Вернемся из Северной Кореи, захватим здесь сначала здание правительства, потом нападем на американскую военную базу под Сеулом... - планировал Айсман.
Тут в ресторанчик заглянул тощий кореец с косыми, как у зайца, глазами. Кан стоял за стойкой и вместо бармена отпускал эсэсовцам спиртное. Убедившись, что в кабаке тихо и нет полиции, косой кореец подал знак, и в зал ввалились трое корейских верзил. Двое из них встали у дверей, а третий, с перебитым носом, подвалил к Кану и, вытащив пистолет, процедил сквозь зубы:
- Гони деньги, приятель!
- Какие деньги? - невинно спросил Кан, перемешивая коктейль.
- Что ты придуриваешься?! Давно в репу не получал?
- Вы что, рэкетиры, что ли?
- Долго я буду тут с тобой разговаривать? - вскипел рэкетир. Хозяин требует деньги!
- Да пошел ты со своим хозяином! - сказал Кан. - Господин Штирлиц! У меня тут проблемы с мафией! Можно дать ему по голове?
- Можно, - разрешил добрый Штирлиц.
Кан немедленно достал из-под прилавка толстую бутылку бренди и обрушил ее на голову незадачливого рэкетира. Два мафиози, стерегущие вход, тут же убежали. Эсэсовцы с хохотом оттащили мафиози от стойки и, чтобы не вонял, пинком выбросили из ресторана.
- Захватим почту, после почты захватил телеграф, ну, а после телеграфа и сам телефон! - Айсман продолжал строить планы.
За дверью зафырчал грузовик. Запыхавшийся Фриц с тремя подручными стал перетаскивать в ресторан ящики с оружием. Весело переговариваясь, эсэсовцы вооружались. Хозяйственный Фриц привез пистолеты, автоматы, гранаты, три ручных пулемета, один пулемет станковый, фауст-патроны и тяжелое противотанковое ружье.
- В этом ресторане устроим штаб, - командовал Айсман. - У кого есть карта Сеула? Надо повесить ее на стенку!
На улице завизжали тормоза. Пять машин, набитых вооруженными людьми, остановились у входа в "Древний Чосон". Двое убежавших рэкетиров выскочили из первой и, размахивая короткими израильскими автоматами, бросились в ресторан. Вслед за ними из машин повылезали вооруженные до зубов корейские мафиози.
- Господин Штирлиц! - проинформировал Кан. - У вас проблемы с мафией!
- Дай им по голове! - распорядился Штирлиц, прибивая в это время к стене карту столицы Южной Кореи.
- Их много, они вооружены!
Не ожидавшие встретить в кабаке вооруженных людей, рэкетиры застыли в смущении в дверях. Штирлиц забил последний гвоздь, соскочил со стула и полюбовался своей работой. Оглянувшись на ганстеров, он спросил:
- В чем дело, ребята?
Вперед, вращая глазами, выступил самый главный. Ткнув в русского разведчика револьвером, он возопил:
- Этот бармен обидел нашего человека! Его надо как следует проучить!
- Этот бармен, - хладнокровно сказал Штирлиц, - мой адъюдант Кан. Какие-нибудь еще проблемы?
- Этот ресторан должен нам за три месяца! - верещал кореец.
- А мне какое до этого дело?
- Бармен должен заплатить деньги, иначе мои люди тут все разнесут!
- Айсман, он меня утомил, - Штирлиц щелкнул пальцами.
По его сигналу Айсман выстрелил фауст-патроном. Раздался оглушительный взрыв, посыпались осколки стекла, всю мафию, стоявшую у входа, разнесло на окровавленные куски. Остальные рэкетиры залегли на другой стороне улицы и открыли пальбу по ресторану.
Эсэсовцы заправили в пулеметы длинные ленты и тоже открыли огонь. Мафиозные машины, прошитые трассирующими пулями, тут же взорвались. Айсман, озверевший от запаха крови, метал в толпу мафиози гранаты, остальные стреляли из автоматов. Штирлиц стоял над своими солдатами, скрестив руки, как Наполеон.
- Молодцы, ребята! Гаси их дальше!
Окрыленные его похвалой, эсэсовцы за пять минут уничтожили всех рэкетиров, а выстрелом из противотанкового ружья обрушили дом, стоящий напротив ресторана, который завалил все бренные останки.
- Знаешь, Штирлиц, что-то эти мафиозные рожи мне показались знакомы! - задумчиво сообщил Айсман. - Кажется, это северно-корейские агенты, я их, помнится, перевербовывал. Обычное дело, работать они не хотят, возвращаться домой тоже, вот и мародерствуют... Эх, надо было их с собой в Северную Корею взять, что-то мы с ними поспешили!
- Что было, того не воротишь!
- Да, тут я с тобой прав, - согласился Айсман.
Прерывая разговор, завыли сирены на полицейских машинах. Эсэсовцы, заняв круговую оборону, быстро переключились на стрельбу по новым мишеням. Холтофф с перевязанной головой уже поднял тяжелую связку гранат, намереваясь угостить ею полицейских.
- Подожди! - остановил его Штирлиц и взялся за мегафон. Отставить! Мы армейское подразделение, да что там! Мы - армия! И если мы будем воевать с полицией, нам сочтут за каких-нибудь хулиганов! - потом Штирлиц повернулся в сторону полицейских. Полиция может спокойно отсюда убираться, здесь она уже не нужна!
В квартале, освещенном пожарами, стало тихо. Воспользовавшись образовавшейся паузой, сообразительные полицейские спешно отступили. Бой затих.
- Айсман! - крикнул Штирлиц, взглянув на часы. - Уже два часа ночи! Пора выходить на марш!
- Штирлиц, - Айсман весело ржал. - Давай еще немножко здесь повоюем! Давно так не веселился!
- Айсман, - подбежал Фриц. - Эти козлы полицейские смылись! Будем их преследовать или еще кого-нибудь загасим?
- А, Штирлиц? - Айсман вопросительно уставился на русского разведчика.
- Нет, Айсман, тут мы больше никого гасить не будем! Как сказал Ким Ир Сен, "Объединение Кореи - это дело уже сегодняшнего дня!" Я в таком возбуждении от этой идеи, что просто не могу медлить! Я готов сегодня же пожертвовать тобой, Борманом, да и всем корейским населением ради этой великой Идеи! Так что, давай-ка выступать в поход на Пхеньян!