Штирлиц мог бы запросто проснуться, но ему снился интересный сон, и он хотел его досмотреть. А Борман и не думал, что он спит, поскольку ему снился мавзолей с надписью "Штирлиц", возле которого Борман нес свою бессонную вахту.
Глава 14
И от корейского народа, в частности!
Штирлиц проснулся на следующий день, ровно после обеда.
В кресле у окна сидел Пак Хен Чхор. Ковыряя в зубах зубочисткой, корейский чекист увлеченно читал речь Великого вождя Президента Ким Ир Сена, которую тот должен был произнести сегодня вечером в честь ликвидации опасного заговора и разгрома немецко-фашистских войск под Пхеньяном. Речь еще не была произнесена, но зато была уже издана и роздана самым преданным корейцам.
Штирлиц проснулся мгновенно, как из ружья. Он свесил ноги и присел на кровати, хмуро взглянув на корейца, потом перевел взгляд на сопящего в соседней кровати Бормана.
- Борман, подъем! - скомандовал русский разведчик. Борман не отвечал. - Борман, ТАНКИ!
- А! Что? Дайте гранату! - встрепенулся Борман и вскочил, как лунатик, не открывая глаз. - Мы где?
- В гостинице, - ответил Пак, откладывая речь и торжественно вставая. - Товарищ Штирлиц и товарищ Борман! От имени корейского правительства, от Великого вождя Президента и победителя фашизма Ким Ир Сена, и от всего корейского народа, в частности, выражаю вам благодарность за раскрытие заговора против идей чучхе!
- А что, заговор уже раскрыли? - спросил Борман, продирая глаза.
- И еще как! И только благодаря вам, русским контрразведчикам! Вы - настоящие профессионалы! Я горд, что работал рядом с вами! Я восхищен! Как удачно вы завлекли заговорщиков в ловушку и напоили их до скотского состояния. Это позволило нам их обезвредить без всяких потерь. Кроме этого, вы выявили, как много еще было скрытых врагов народа у нас в стране! А как вы угнали самолет! Это просто класс! Отличный способ втереться в доверие к заговорщикам! Все наши чекисты были от этого просто в восторге! Мы теперь каждый раз будем так делать!
Штирлиц и Бормана переглянулись.
- Теперь ваши имена будут произноситься в Корее с трепетом, как "дорогой товарищ Штирлиц" и "дорогой товарищ Борман".
- Лучше не надо.
- Ничего, привыкнете. Итак, задание выполнено, вам пора возвращаться в Советский Союз, передайте привет и наилучшие пожелания дорогому товарищу Леониду Ильичу! А вот ваши билеты на самолет.
Пак вытащил из внутреннего кармана пиджака билеты и положил на стол.
- Ваш рейс в 20:00. А до рейса отдохните в номере! Сами понимаете, в стране военное положение, по улицам ходить опасно.
Товарищ Пак, как самый скромный из корейцев, не стал ждать ответных слов благодарности, раскланялся с русскими чекистами и ушел.
Штирлиц встал с кровати и хладнокровно расколотил костылем шкаф, рыча при этом от злости.
- Скоты! - кричал он, обзывая неизвестно кого, то ли эсэсовцев, которые ужрались до свинского состояния, то ли корейцев, которые этим так подло и не по-спортивному воспользовались.
Борман непонимающе повертел головой.
- Нас что, повязали? - спросил он. - А как же Четвертый Рейх?
- А пошел он, этот Рейх! - процедил Штирлиц.
- В общем-то ты прав, - глубокомысленно заметил Борман. - Я помню, и Третий Рейх плохо кончил...
Штирлиц понемногу успокоился, это было заметно по тому, что он перестал бегать по комнате, и присел в кресло.
- Неудобно как-то получилось с ребятами, - сказал он, закурив свой дымный "Беломор", пачку которого обнаружил на столе. Получается, мы их сюда заманили и предали.
- Ага, получается, - согласился Борман. - Вроде как мы виноваты... Никогда себе не прощу! Надо было мне встать в караул!
- Ладно, не переживай. Я их освобожу, - решил Штирлиц. Захватим еще один самолет, рванем назад в Южную Корею и приготовим новый заговор!
- Отлично! - обрадовался Борман. - А я, пока ты будешь освобождать Айсмана и компанию, хочу сделать что-нибудь неприятное этому Ким Ир Сену.
- Что ты можешь ему сделать?
- Пройдусь по улицам и на каждой стене напишу: "Ким Ир Сен дурак!"
- Ты умеешь писать по-корейски?
- Нет, а что?
- А по-русски здесь ни одна собака не читает.
- Да? Жаль. Есть еще вариант, можно наловить в этой гостинице клопов и тараканов, а потом проникнуть на дачу к этому Ким Ир Сену и...
- Не получится.
- Что? Думаешь я не проберусь к нему на дачу? Да меня никакая охрана не остановит! - запальчиво вскричал Борман.
- Не сомневаюсь. Но этих клопов и тараканов ты до вечера не наловишь, а нам надо наше дело провернуть до 20:00. Что же касается Ким Ир Сена, то он просто переедет на другую дачу, у него их как собак нерезанных.
- А, черт! - Борман хлопнул себя по пузу. - Тогда есть еще одна мысль! Я тебе еще не говорил, лет пять назад я занимался чревовещанием. У меня отлично получалось! Надо показать всему народу, кто такой этот Ким Ир Сен! Будет он выступать с трибуны перед всем народом о разгроме немецко-фашистских войск под Пхеньяном, а я как пукну за него!!!
- Да брось ты, Борман! Кого это здесь волнует?
- Думаешь? - задумался Борман. - Тогда придется действовать по старинке и вспомнить молодость... Наложу кнопок на стулья, разолью на полу масло и протяну веревку, а его золотые унитазы намажу казеиновым клеем. Да, казеин - это то, что нужно!
- Почему именно казеин? Почему не "Момент" или "Суперцемент"?
- Слово красивое...
Борман натянул пиджак, достал из своего рюкзака кнопки, бутыль с оливковым маслом, банку с казеином и выскочил из номера, наматывая на руку веревку.
- Борман! - крикнул вслед Штирлиц. - Встречаемся в аэропорту в 19:30! Не опаздывай!
- Да я не долго, - махнул рукой бывший партайгеноссе и скрылся в лифте.
- Ну, ну, - сказал Штирлиц и мстительно улыбнулся, похлопывая по ладони увесистой рукояткой костыля, - Кем я не хотел бы сегодня быть, так это Ким Ир Сеном!
Глава 15
Бригада Айсмана снова на свободе
Штирлиц тоже прихватил веревку с крюком, как следует, три раза зарядил маузер и, легко помахивая своей необыкновенной тростью, спустился вниз. Швейцар с перевязанной головой подобострастно поклонился Штирлицу.