- А давай, в этот раз ты его нашёл, а? Он был заколдован, а вы его расколдовали, ну?
- Ещё скажи принцесса поцеловала, и он из лягушонка превратился в человека, - Гриша, не скрывая собственного скепсиса фыркнул и выпалил точь-в-точь как отец, с тем же особым ударением на у, - всё это чушь.
Григория Яковлевич в сей момент так оказался похож на папеньку, что Анна не удержалась от звонкого смешка, вспомнив, как отчаянно пыталась загнать господина Штольмана в больницу, опасаясь, что полученный им удар от кулачного бойца Никиты Белова был сметнем. Яков ответно улыбнулся жене, взглядом благодаря её за по-детски наивную заботу, от коей он, за время добровольного отлучения от собственных родных, успел отвыкнуть. Виктор Иванович посмотрел на жену, без слов говоря, что все её опасения были напрасны, увлечение дочери столичным следователем оказалось не пустой интрижкой, приносящей слёзы и бесчестье, а переросло в крепкую взаимную любовь, освящённую браком и появлением детей. Мария Тимофеевна непримиримо поджала губки, даже сейчас считая действия Анны излишне опрометчивыми и недостойными приличной барышни. Пётр Иванович чуть слышно вздохнул, довольный тем, что удалось соскользнуть с весьма щекотливой темы наследника Разумовского, но Катюшка, унаследовавшая упорство от обоих родителей, твёрдо помнила, что они обсуждали, на чём остановились и желая довести разговор до конца, разумеется, приятственного ей.
- Так ты его нашёл, да? - Катя пытливо воззрилась на дедушку, и под её внимательным взглядом Пётр Иванович опять невольно ощутил себя допрашиваемым, как в день обнаружения тела госпожи Кулешовой.
Миронов кашлянул, поправил шейный платок, невольно покосился на Якова Платоновича и решился выбрать из двух зол меньшее.
- Увы, Катрин, это оказалось невозможно.
- Я же говорил, - ввернул Гриша, довольный тем, что справедливость восторжествовала, и история не подверглась искажению.
Катя моментально показала брату язык, Гриша, воспользовавшись тем, что сидел близко и тянуться далеко не пришлось, дёрнул сестрицу за косу. Катюшка вознамерилась дать сдачу, но негромкое и ровное: "Выгоню" от отца заставило девочку отказаться от первоначальных планов. Малышка прекрасно знала, что отец слов на ветер не бросает и обещания всегда исполняет. Катя тяжело вздохнула, досадуя, что и в этот раз чуда не произошло и, признавая собственное поражение, протянула:
- Ладно, досказывай историю.
Пётр Иванович облегчённо выдохнул, отпил кофею, жалея, что в присутствии детей Мария Тимофеевна не поставила на стол даже самой слабенькой наливочки, не говоря уж про коньяк, который сейчас был бы весьма кстати и пустился в пространный рассказ о том, как благодарная Варвара Петровна любезно согласилась прогуляться с ним. За первой прогулкой последовала вторая, затем третья, а затем как-то неожиданно даже для самого себя Пётр Иванович понял, что уже не может обходиться без этой дамы, такой заботливой и понимающей, принимающей его со всеми достоинствами и недостатками. Дабы не сказать, что количество последних существенно превышает все допустимые приличиями нормы, Мария Тимофеевна налила себе ещё чаю. Самое главное ведь, что? Что Петруша любит Вареньку, счастлив с ней, а она, уж не понятно за какие заслуги, любит его, считая едва ли не самым лучшим мужчиной на свете.
- Зимой я просил руки Варвары Петровны, и она любезно приняла моё предложение, - Пётр Иванович поцеловал руку жены, - подарив мне тем самым великое счастие.
- Ну и слава богу, - Мария Тимофеевна ласково улыбнулась Варваре, в глубине души упрямо считая её мученицей, взвалившей на плечи нелёгкий крест жизни с шалапутом Петей.
Дослушав историю, Катя выразительно под столом толкнула брата ножкой, намекая, что посиделки пора заканчивать, а то так и весь день сиднем просидишь и на речке не побываешь. Гриша намёк понял, поспешно вскочил, за угощение поблагодарил и выжидательно воззрился на родителей, мол, мы были вполне себе паиньками, пора и вам обещание по поводу реки сдержать. Яков и Анна испытывать терпение своих ангелочков не стали, тоже из-за стола встали и отправились переодеваться для прогулки. Катя с Гришей синхронно взвизгнули и вприпрыжку, словно резвые козлята, бросились к дому. Нет, какое всё же счастие, что родители так скоро приехали, с ними в тысячу раз интереснее, чем без них!
К небольшому удивлению детей, поход на реку начался с посещения телеграфа, впрочем, против такого лёгкого изменения маршрута возражений не было, Катюша и Гриша благоговели перед механизмами, для них наслаждением было уже просто рядом с ними постоять. Служащий телеграфного отделения, Прокопий Максимыч, искренне обрадованный появлением почтенной публики, любезно принял телеграмму Якова Платоновича и даже, о, чудо из чудес, провёл для Гриши с Катей небольшую экскурсию, позволив им прикоснуться к загадочной машине. Стоит ли удивляться тому, что всю дорогу до реки Гриша с Катей только и говорили, что о телеграфе и тех перспективах (слово не очень понятное, но особенно любимое Прокопием Максимычем, а потому легко запомнившееся), что он открывает для сообщения с иными городами.
Речка Калиновка, славящаяся своим довольно непредсказуемым нравом, была признанным местом отдыха для жителей Затонска. Романтические парочки неизменно паслись на крутых берегах, отдавая особое предпочтение крутому обрыву, с коего обезумевшая от ревности госпожа Громова сбросила труп госпожи Кулешовой. В среде юных барышень считалось, что дух несчастной Татьяны Семёновны помогает в амурных делах, особливо, если просить её о помощи, стоя на том самом обрыве или сидя на скамейке, на которой госпожа Кулешова встретила свой конец. Семейные пары с чадами и домочадцами предпочитали отдыхать на песчаном пляже, специально обустроенном для достойного отдыха и купания. Каждый год городской голова, чьё семейство тоже очень любило отдых на воде, обновлял специальные ширмы, в коих дамы могли переодеться для купания, лежаки и даже зонты от солнца, дабы модницы не испортили благородную бледность лица плебейским загаром. Те же, кто имел потребность поразмыслить о бренности бытия, помечтать или же просто хотел освежить голову, гуляли по мосту. В Затонске считалось дурным тоном приставать с разговорами к гуляющим по мосту, для бесед стоило фланировать по берегу или спуститься на пляж.
Ранним утром на Калиновом мосту вообще никого, кроме одинокой девичьей фигурки не было, впрочем, пляж тоже пустовал из-за довольно прохладного ветра, так и норовящего насыпать песку в глаза осмелившимся бросить ему вызов. Впрочем, семейство Штольман не пасовало и перед большими трудностями, а потому порывов ветра ничуть не испугалось. Гриша и Катя с восторженными возгласами бросились к реке, Яков заботливо застелил лежак прихваченным из дома пледом, чтобы Анне было удобнее.