Выбрать главу

  - Я люблю его.

  "Ну вот, началось, - промелькнуло в голове Марии Тимофеевны, - не успели приехать, как опять убийство, следствие, девицы рыдающие. Эх, ну что же за жизнь-то такая!"

  По тому, как вспыхнули голубые глаза Анны, матушка безошибочно определила, что дочка равнодушно мимо чужих девичьих слёз не пройдёт, непременно помочь попытается, да и Яков Платонович тоже подобрался весь, посуровел, а значит, вместо отдыха следствие проводить станет. Ещё и Витю наверняка подключат, а он только-только в отпуск вышел.

  "Вот и отдохнули на водах, - Мария Тимофеевна огорчённо глотнула кофе, - всего и прошёл в покое и благости один денёк".

  Штольман на душевные терзания тёщи внимания не обратил, к дознанию приступил. Нахмурился, вчерашний день вспоминая, уточнил строго, дабы отбить у влюблённой барышни желание лукавить и ненаглядного своего выгораживать:

  - У Вашего возлюбленного вчера произошла ссора.

  Наина Дмитриевна кивнула:

  - Да, с Олегом Дмитриевичем Костолецким.

  - Ссора была из-за Вас?

  - Это к делу не относится, - резко выпалила барышня, отворачиваясь.

  Следователь и адвокат переглянулись, кивнули чуть приметно друг другу. Нет, не из-за этой дамы два господина готовы были прилюдно в глотки друг другу вцепиться, не эта прелестница стала яблоком раздора.

  - И в убийстве кого же обвиняют Аркадия Максимовича? - Виктор Иванович пришёл на помощь смущённой девушке, мягко продолжив беседу, пока Якову Платоновичу не пришло в голову поинтересоваться, знала ли Наина Дмитриевна о той, второй.

  Румянец гнева и смущения, полыхавший на личике барышни, сменился смертельной бледностью, по щёчке побежала слезинка.

  - Аркадия Максимовича обвиняют в убийстве Олега Дмитриевича. Моя горничная рассказывала, - девушка судорожно всхлипнула, с трудом сделала глоток воды, - господина Костолецкого зарезали кинжалом Аркадия, на рукояти выгравировано его имя.

  Бровь Штольмана скептически изогнулась, в серых глазах сверкнула сталь, весь облик посуровел, уподобившись не знающему пощады мечу правосудия, занесённому над повинной головой:

  - Вот как? И на основании чего Вы, позвольте узнать, решили, что Аркадий Максимович не виновен?

  Наина Дмитриевна выпрямилась, строго посмотрела на Штольмана:

  - Он не мог убить, потому что всю ночь провёл со мной.

  ***

  Мария Тимофеевна скандализованно прижала ладонь к губам. Для неё, воспитанной в строгости, подобные откровения были абсолютно неприемлемыми, а вот Анна, вот оно, дурное дядюшкино влияние, выслушала признание Наины Дмитриевны вполне себе спокойно. Даже ручку ободряюще пожала, улыбнулась так ласково и пообещала:

  - Не волнуйтесь, мы непременно дознаемся до правды в этом деле.

  "МЫ?!" - мелькнуло в серых, словно холодный океан глазах Штольмана.

  Анна мило улыбнулась мужу, ресничками похлопала, прекрасно зная, что отстранять её от расследования Яков не станет, так как отлично понимает, что коли уж супруга любимая (ах, звучит-то как, любимая, нет слова на всём белом свете слаще!) пообещала кому помочь, то и замки с решётками не остановят. Остаётся лишь одно: присмотреть, дабы в порыве милосердия Аннушка в большие неприятности не вписалась, да душегуб изобличаемый на неё не искусился.

  - Расскажите всё, что знаете об убитом, - тоном, не терпящим возражений, приказал Штольман, помня, что чем больше Анне знает о вызываемом духе, тем быстрее он является. И пусть сам господин следователь существование призраков допускал с большой натяжкой, зато жене своей верил безоговорочно и не упускал возможности оказать ей любую помощь в её спиритических сеансах.

  Наина Дмитриевна судорожно вздохнула, допила воду и отставила пустой стакан на столик, подальше от дрожащих от волнения рук:

  - Право слово, знаю я не так и много.

  - И тем не менее.

  Виктор Иванович, успевший мысленно отнести барышню и её кавалера к своим подопечным, нахмурился от такого давления представителем полиции на свидетеля, но от комментариев воздержался. Пока, по крайней мере. Строгость - она ведь как соль либо сахар, в разумных пределах вкус блюд оттеняет, а уж коли переборщить, то всё испорчено невозвратно станет. Яков Платонович следователь опытный, знает, что и как делать, а уж коли увлечётся безмерно, тут и можно будет адвокату вмешаться. Тем более, что и Наина Дмитриевна от настойчивости господина Штольмана не раскисла, а наоборот, собралась платочек терзать перестала и поведала всё, что знала об убитом.

  Олег Дмитриевич Костолецкий, хоть и создавал впечатление франта и сибарита, меж тем служил проверяющим и среди московских деловых людей слыл человеком въедливым и дотошным до крайности. Правда, ходили слухи, что золотой ручеёк существенно сбавляет служебный пыл, но сама Наина Дмитриевна данные слухи считала ничем иным, как попыткой опорочить господина проверяющего, не более. Чаще всего Олегу Дмитриевичу поручалось проверять гостиницы, могли направить и купцов потрясти, если на какого-либо человека торгового сильно жаловаться начинали. В Кисловодск господин Костолецкий прибыл за неделю до семейства Мироновых-Штольман, направленный проверять гостиницу, в коей, опять-таки по слухам, случались пропажи ценных вещей постояльцев и ещё что-то нелицеприятное, о чём в присутствии дам никто даже говорить не насмеливался.

  "Не иначе, бордель неофициальный", - решил Яков Платонович, за годы службы успевший повидать очень многое.

  - Больше я ничего не знаю, - Наина Дмитриевна виновато улыбнулась, - я с Олегом Дмитриевичем была мало знакома, так, встречались пару раз на танцах и званых вечерах.

  - А Ваш возлюбленный знал его лучше?

  Вопрос был выстрелом мимоходом, но реакция на него оказалась чрезвычайно бурной. Наина Дмитриевна вспыхнула, подскочила, словно у неё под стулом геенна огненная разверзлась и дрожа от возмущения обрушилась на Штольмана:

  - Ваши намёки крайне оскорбительны, Аркадий Максимович не убивал!