- К-к-кто здесь? - голос предательски дрожал и срывался. - Кто тут?
Лёгкий холодный ветерок скользнул по щеке, раздув прядь волос. Ничего необычного, сквозняки в доме не такая уж и большая редкость, но тут ветерок ощутимо толкнул Ольгу Кирилловну в грудь. Госпожа Погодина пошатнулась и опять закричала, ощутив на своём плече ледяную руку. Холодные пальцы с плеча поползли вверх, на шею и весьма выразительно застыли у бешено пульсирующей жилки.
- Нет, - прохрипела Ольга Кирилловна, с трудом шевеля языком, - этого не может быть... Это всё кажется, так не бывает...
Женщина лепетала что-то невразумительное, медленно, шаг за шагом, спиной вперёд отступая от зеркала. Под ноги подвернулось что-то холодное и склизкое, обвилось вокруг щиколотки. Ольга Кирилловна заорала, срывая голос и опрометью бросилась к себе, сметая по пути стулья, канделябры, свернув столик и вдребезги расколотив напольную вазу.
В своей комнате госпожа Погодина немного успокоилась, переоделась, вздрагивая от любого подозрительного шума, и попыталась понять, что вообще произошло. Разумного объяснения не было, а значит, волей-неволей пришлось признать, что призраки, по крайней мере один дух, скорее всего, убитого Боброва, действительно существует. А значит, срочно нужна помощь специалиста в столь мифической области.
- Мне нужен медиум, - выдохнула Ольга Кирилловна и криво усмехнулась, - господи, до чего же я дошла, в призраков поверила! Ещё немного и отрекусь от всего земного, уйду в монастырь и стану грехи замаливать, проповедуя любовь ко всему живому.
Женщина помолчала, представляя, как сама, по доброй воле, отказывается от денег, украшений, красивых нарядом и горячих ночей с мужчинами. Особенно жаль было денег, ведь они, подобно ключу, открывали все двери, давали почёт, уважение, дружбу и любовь. Единственное, не могли вернуть красоту и молодость, но кто, скажите, кто, станет разглядывать лицо под золотой маской?!
- Да я скорее сдохну, - с ненавистью прошипела Ольга Кирилловна. - Слышишь, ты, пень трухлявый, тебе меня не запугать! Не для того я стелилась под тебя, чтобы лишиться всего!
Распалив себя, госпожа Погодина выскочила из комнаты, вихрем пронеслась по дому, стараясь не задерживаться и в попадающиеся по пути зеркала не заглядывать. У выхода Ольга Кирилловна остановилась, перевела дыхание, элегантным жестом поправила причёску и выплыла из дома степенным шагом отправляющейся на прогулку добропорядочной дамы. Правда, дверь захлопнулась слишком резко, прищемив и надорвав край подола, но это же ерунда, внимания не стоящая, верно?
Дело Љ 1. Сладострастникъ. Изящное жало мести
Вопросы мести и воздаяния за свершённое волнуют людей с незапамятных времён, а если быть точнее, то с момента совершения первого преступления. Августа Германовна, в девичестве фрейлейн Вайс, а в супружестве ставшая госпожой Штольман, дама практичная, философскими размышлениями голову трудить не любила. Какой, спрашивается, толк длинно и нудно что-то обсуждать, если и так понятно: коли обидели тебя либо же кого-то из твоей семьи, то сие оправданий не имеет и должно всенепременно быть наказано. Потом, воздав кару, можно обидчика и понять, и милосердно простить, но именно потом, дабы другие, зло замышляющие, могли остановиться и подумать, что с ними будет.
Искушение на Якова Платоновича, посягательство на его сердце, свободную волю и жизнь Августа Германовна восприняла как оскорбление личное. Она очень хорошо знала, что её супруг, Карл Платонович, именно к этому брату испытывал особое доверие и тёплую дружбу, они были близки своей привычкой скрывать мысли, а паче того, чувства под маской невозмутимости и холодности. Страшно представить, что будет, если Яков Платонович не выздоровеет!
Августа Германовна поспешно перекрестилась и коротко молитву шепнула, прося Деву Марию оградить её мужа от столь тяжкого душевного потрясения, а его брату подарить исцеление.
- О воздаянии не прошу, - шептала дама, молитвенно сложив ладони, - мы с дамами возьмём грех на душу, сами совладаем.
Успокоив себя молитвой, Августа Германовна глубоко вздохнула, привычным жестом поправила шляпку и решительно шагнула к блестящим дверям государственного банка, вольготно расположившегося на просторах Екатерининского канала в тридцатом доме. Бдительно подрёмывающий у входа швейцар, издалека заприметив даму в сдержанном тёмного кроя платье, безошибочно определил в неё особу состоятельную, а потому дверь распахнул незамедлительно и поклон отвесил самый что ни на есть почтительный.
Августа Германовна чуть приметно кивнула и вошла в холл, наполненный посетителями и рыскающими в разные стороны, словно мыши у нерадивой хозяйки, служащими. Решительно перегородив путь одному рябому малому с кошачьи-жёлтыми глазами, дама повелительно произнесла, пристально глянув в глаза:
- Любезный, сообщите Генриху Егоровичу о том, что с ним желает побеседовать Августа Германовна Штольман.
Служащий шустро поклонился, прошелестел: "слушаю-с" и поспешно убежал, от великого волнения даже не предложив посетительнице присесть. Августа Германовна бровь заломила, но смолчала, посетителей было много, а ронять честь банка в их присутствии было неприлично. Как-никак, не чужие люди во главе оного стоят, а репутация семьи свята, пусть речь и идёт о родне дальней, с коей лишь по праздникам, на похоронах да делах служебных и пересекаешься.
Дама успела лишь бегло осмотреться, как к ней подошёл седоволосый с солидным брюшком, коий уже не мог скрыть модный покрой сюртука, служащий и, с низким поклоном, провозгласил:
- Августа Германовна, Генрих Егорович Вас ждёт.
- Благодарю, - дама чуть приметно улыбнулась, оценила стоимость золотых часов, виднеющихся из кармана и любезно добавила, - приятно весьма, что банк Ваш процветает и пользуется популярностью у публики.
Мужчина поклонился почтительно и пустился в пространный рассказ о банке, особо выделяя заслуги его директора, господина Тауберга. Августа Германовна кивала, ахала, иногда, не очень часто, восторженно прижимала ладонь к груди, качала головой. За такой светской беседой до кабинета господина директора и добрались. Служащий, отрекомендовавшийся Игнатом Прокопьевичем, сменившим безвременно скончавшегося от сердечного приступа Илью Евграфовича, почтительно в дверь постучал, в кабинет заглянул и о прибытии дамы сообщил.