Лизхен восторженно захлопала в ладоши:
- Ах, какая прелесть, Андриш, ты чудо, всегда знаешь, чем мен удивить!
Елизавета Платоновна, ничуть не смущаясь брата с супругой и слуг, подбежала к мужу и звонко поцеловала его в щёку, после чего подскочила к Анне и потащила её к лестнице, непрестанно щебеча:
- Ах, какая прелесть, просто чудо! Аннушка, Стрепетова просто изумительно хороша, она буквально преображается в своих героинь. Ой, что же это я, - Лизхен замерла на лестнице, прижав ладошку к разгорячённой щеке, - нам же подготовиться нужно. Выход в театр - это такое событие, такое событие, с ним только приём во дворце сравниться может, да ещё венчание. Душечка, ты сильно устала с дороги?
Анна пожала плечами:
- Я не устала.
- И отдохнуть тебе не нужно?
- Нет. Если только переодеться.
- Ну и замечательно, - Лизхен обняла Анну, потом отстранилась и звучно хлопнула в ладоши, приказав подскочившей горничной:
- Зося, проводи Анну Викторовну в её комнаты, помоги переодеться и умыться с дороги. А я к себе. Ах, какая же чудесная, просто изумительная новость, сегодня вечером мы будем смотреть на игру самой Стрепетовой!
***
Прошло не более двух часов, когда Анна Викторовна и Елизавета Платоновна отправились на прогулку в сопровождении одной горничной и лакея, коим вверялось в обязанности нести за барынями покупки. Андриш Станиславич и Яков Платонович от променада отказались, красочно представив себе скуку ожидания в модных магазинах, щебет о тканях, фасонах, веерах и прочих милых сердцу дам безделушках, от коих мужчины начинают киснуть, словно забытое на солнцепёке молоко.
- Аннушка, - вещала Лизхен, не забывая раскланиваться со встречающимися знакомыми и бросая рассеянные взгляды на выставленные в витринах товары, - поход в театр - это целое событие, по правилам хорошего тона к нему следовало бы начать приготовления как минимум за неделю, но... - княгиня горестно вздохнула, - что поделать, времени у нас совсем не осталось. Ну да ничего, заплатим портнихам за срочность, дабы они все другие заказы отложили и занялись нашими нарядами. Кстати, я веду тебя к самой известной в Варшаве портнихе: мадам Клермон. Скажу по секрету: она самая настоящая волшебница, да-да! Её наряды узнают с первого взгляда, как самые настоящие произведения искусства!
Анна Викторовна заметила было, что привезла из Петербурга полный гардероб, в коем есть наряд и для посещения театра, но Лизхен решительно заявила, что дважды в одном и том же платье появляться просто неприлично. Конечно, Варшава - это не столица Империи, в Петербурге не все и знают, где она находится, но правила хорошего тона никто не отменял. А потому просто необходимо подготовить новый туалет.
Анна вздохнула. Походы по магазейнам она скорее терпела, чем любила, но Лизхен, как и Мария Тимофеевна, её мнения в данном вопросе не разделяла.
- Этим вечером мы затмим своим блеском звёзды, - воскликнула княгиня Лисовская, когда они вышли от ювелира и направились в магазейн, на чьей вывеске красовалась причудливая надпись, испещрённая всевозможными завитками: "Мадам Логранж. Притирания и снадобья со всего света. Квинтэссенция красоты и шарма".
Мадам Элиза Логранж оказалась смуглой дамой неопределённого возраста в тёмном строгом платье, украшенном по вороту и манжетам тонкими белыми кружевами. Сия особа на была красавицей, но было в ней что-то, что заставляло снова и снова обращать на неё взор, какой-то магнетизм, пред коим не в силах устоять мужчины.
- Добро пожаловать, дамы, - мадам отвесила полный внутреннего достоинства поклон, - чем могу Вам служить?
Елизавета Платоновна вскинула голову, в мгновение ока преобразившись из восторженной девчонки в изысканную княгиню:
- Сегодня вечером мы идём в театр.
- О, - мадам окинула дам быстрым внимательным взглядом, - я Вас понимаю. Вы обе прекрасны и молоды, единственное, что необходимо - это подчеркнуть Вашу природную прелесть. С Вашего позволения...
Элиза поклонилась и скрылась за светло-персиковой драпировкой, откуда вышла с двумя пакетиками и одним глиняным, тщательно запечатанным воском, графинчиком.
- Прошу, сударыни, - мадам выложила товар на прилавок, развязала стягивавшие пакетики ленты, - это лепестки роз, тщательно собранные и засушенные. Их нужно добавить в воду, дабы после омовения кожа приобрела нежность и аромат цветов.
- Какая прелесть, - мечтательно прошептала Лизхен, наслаждаясь любимым ароматом, а Анна с интересом покосилась на графинчик:
- А там что?
- О, - женщина усмехнулась, любовно погладив глиняный бок графина, - это эликсир, я называю его Живой водой. Растворите его в ванне с прохладной водой, и ваша кожа буквально засияет. Вот, извольте посмотреть, сейчас я всё покажу.
Элиза споро вынула небольшой серебряный тазик, плеснула в него из кувшина воды, достала небольшой пузырёк с жемчужно-белой жидкостью и вылила его в воду. Тщательно размешала серебряной ложкой с длинным черенком, после чего с довольной улыбкой провозгласила:
- Всё готово. Прошу, пани, кто из Вас захочет опробовать эликсир?
Дамы переглянулись. Анне Викторовне некстати вспомнился куафёр Мишель, коий в Затонске чуть не извёл её своими духами. Хорошо, Яков вовремя изобличил мерзавца и заставил его сварить противоядие, пообещав, что не станет его арестовывать за убийства.
- Давайте, я, - Елизавета Платоновна тоже про куафёра вспомнила, а потому замешательство подруги быстро поняла и не осудила. Дивно, что после таких испытаний Аннушка вообще веру в людей не растеряла, право слово, оно и не мудрено было бы!
- Что нужно делать?
- О, ничего особенного, - вежливо улыбнулась мадам Логранж, - просто опустите свою ручку в таз.