- Антошка? - презрительно переспросил господин Волков. - Это птенец, толком опериться не успевший? Тю, гоните его в шею, молод он больно мне без приглашения визиты наносить!
- Одумайтесь, дядюшка, - стройная, ещё не утратившая былой красоты дама в элегантном, хотя уже несколько заношенном платье, отложила книгу, поднялась из глубокого кресла и обняла старика за плечи, - Кондрат же сказал, Антон Андреевич с городовым прибыл. Значит, не из праздного любопытства, а по делу серьёзному, служебному.
- Я тоже полагаю, что господина Коробейникова стоит принять, - прощебетала пышногрудая рыжеволосая девица, битый час сидящая за пяльцами, но сделавшая от силы три стежка, - тем более, что он теперь человек серьёзный, при должности.
- При дурости он неизбывной, а не должности, - фыркнул господин Волков, однако всё же милостиво махнул рукой. - Ладно уж, сороки, уболтали, пусть войдёт, но не во имя его звания, а только ради свежих новостей о господине Штольмане. Вот тот человек серьёзный, достойный, супротив него Антошка Коробейников так, тьфу и растереть, не более.
- Фу, не красавец, - с неким пафосом, характерным для провинциальных актрис с претензией на талант, поддакнула худощавая брюнетка, то и дело бросающая огненные взгляды в сторону голубоглазого блондина, на лице коего даже самый снисходительный человек не углядел бы что-то более ценное, чем самолюбование и спесь.
- С лица воды не пить, - прогудел кряжистый мужчина, чьё широкое крестьянское лицо всё было изрыто оспинами. - Главное, что мужчина достойный и уважения весьма заслуживающий.
Вот эту-то фразу Антон Андреевич и услышал, в комнату входя, обрадовался, приняв сказанное на свой счёт, плечи расправил и голову горделиво приподнял, всем своим обликом демонстрируя достоинство и степенство, кои начальнику сыска полагаются.
- Чтой-то ты, Антошка, надулся, точно индюк перед цесаркой? - фыркнул Тимофей Тимофеевич и кивнул на стоящее подле себя кресло, в коем сидел голубоглазый блондин. - Садись, гостем будешь. А Степан подальше отсядет, а то от него так кёльнской водой разит, что дышать неможно и в носу с горлом першит.
- Что ж Вы меня, дядюшка, перед человеком сторонним конфузите? - обиделся Степан, но с кресла покорно встал, не решаясь спорить со спесивым и гневливым стариком, коий одним росчерком пера может как возвысить, так и ринуть в бездну нищеты и отчаяния.
- Кто сторонний, - мелким кудахтающим смехом зашёлся господин Волков, - уж не Антошка ли? Так его, пострелёнка, ещё голопузым сорванцом помню, коий на свинье катался и мало в колодец не сверзился.
Дамы с готовностью засмеялись, мужчины тоже не стали скрывать усмешек, опасно балансирующих на грани приличий.
- Тимофей Тимофеевич, я прибыл сюда как лицо официальное, - Коробейников героическим усилием воли заставил себя оставаться на месте и сохранять невозмутимость, но предательский румянец смущения и досады всё равно на щеках проступил, да и голос подрагивал, - так что попрошу относиться ко мне с уважением, в соответствии с занимаемой мной должностью.
Господин Волков прочистил мизинцем ухо, головой покрутил:
- Эка, завернул. Сам-то понял, что сказал?
Антон Андреевич посуровел, глазами опасно сверкнул, отчеканил холодно, уже без всякой дрожи в голосе:
- Убита Ваша наследница, Катерина, я пришёл сюда не шутки шутить, а изобличить погубителя, а возможно даже, - Коробейников вспомнил, что отравительницу ещё нужно вывести на чистую воду, а посему о ней лучше даже не упоминать, и резко замолчал.
Тимофей Тимофеевич сдвинул густые седые брови, за бороду себя резко дёрнул, протянул вроде и негромко, но весьма внушительно, даже непричастный к убийству Антон Андреевич вздрогнул и плечами повёл, словно от сквозняка:
- Значит, убили Катерину, вот как... Я полагаю из-за наследства, денег моих кому-то шибко захотелось, решили дорожку себе расчистить, от конкурентки избавиться. И кто же такой смелый?
Коробейников откашлялся:
- Велите всем мужчинам в доме сапоги показать.
Внутренне Антон Андреевич был готов к очередному потоку насмешек от ядовитого старика, но господин Волков лишь зыркнул на родственников и чуть голос повысил:
- Все приказание следователя слышали? Ну, и чего мы ждём?
- А ежели я, скажем, не желаю подчиняться произволу властей? - хриплым пропитым голосом осведомился обрюзглый мужчина неопределённого возраста, на отёкшем лице коего особенно выделялся красноватый, с расширенными прожилками нос.
Тимофей Тимофеевич с родственником вступать в пререкания не стал, молча подхватил трость, да и ляпнул ему набалдашником по лбу со всей силы, даже гул пошёл. Родич от неожиданности гулко икнул и с размаху плюхнулся на пол, осоловело хлопая глазами и время от времени икая.
- Смотрите его сапоги, - хмыкнул господин Волков и зыркнул на испуганно притихших родственников. - Ну, кому ещё особое приглашение требуется с дополнительными пояснениями требуются?
Все мужчины споро присели, снимая обувь.
- Васька, кликни-ка слуг, пусть тоже обутку покажут, - приказал Тимофей Тимофеевич.
Коробейников был уверен, что слова хозяина дома обращены к тощему болезненного вида мальчишке, из левого уголка губ коего стекала вязкая нитка слюны, но к двери поспешно бросилась прелестная девица, неловкая скованная грация коей словно иголочкой царапнула сердце следователя. Антон Андреевич проводил девушку заинтересованным взглядом, коий не укрылся от господина Волкова, по-звериному оскалившемуся и громогласно, ничуть не таясь, вопросившему:
- Что, понравилась девка?
Коробейников, не привыкший к публичному обсуждению симпатий, смутился, смешался и нелепо кивнул, опять ощутив себя не представителем власти, а гимназистом.