- Чаю не желаете ли? - с мягкой материнской улыбкой вопросила Варвара Тихоновна, не прекращая рукоделия.
- Нет, благодарю Вас, - принимать что-либо из рук отравительницы Яков Платонович не спешил.
- Может, поведаете, что Вы ищете? - женщина чуть склонила голову к плечу. - Коли я смогу, всенепременно помогу Вам в Ваших розысках.
Штольман помолчал, внимательно глядя на женщину. Умна, смела, осторожна, чем-то похожа на Нежинскую, такая же роковая, ради достижения цели готовая и по костям идти. Раскаяния с угрызениями совести от неё ждать бесполезно, такую нужно или на живца ловить, или же припирать неопровержимыми доказательствами, коих, увы, обнаружить не удалось. Вне всякого сомнения, Варвара Тихоновна могла и отравить, причём тщательно спланировав убийство и заранее озаботившись тем, чтобы обеспечить себе алиби. Вон, какие у неё руки ловкие, она вполне могла подсыпать яд в чашки, а потом подать их несчастным, ничего не подозревающим жертвам. Только это всё домыслы, фактов нет. Яд, если это он, вообще был обнаружен у Степана, у коего, без сомнения, мотив для устранения конкуренток на наследство имеется, да ещё какой. И что же делать? Остаётся одно: ловить на живца.
Яков Платонович поджал губы. Операции с привлечением добровольных (или добровольно-принудительных) помощников он не любил, за чужую-то жизнь спрос вдвойне, а то и втройне. А ну, как не успеют вовремя, как погибнет, согласившийся помочь, что тогда? Кстати, кого на роль приманки выбрать? Аня, вне всякого сомнения вызовется, но её жизнь драгоценна, а теперь и вовсе бесценна, ведь... Штольман чуть приметно улыбнулся, вспомнив о том, что супруга в тягости. Да, Анной рисковать нельзя, это совершенно точно, но тогда кем? Антоном Андреевичем? Не смешно, его никто в доме всерьёз не воспринимает. Андреем Александровичем? А что, вариант неплохой. Граф Солнцев не барышня, доверчивая да беззащитная, в случае угрозы постоять за себя сможет. Опять же умён, не трус, пожалуй, стоит с ним поговорить. Яков Платонович не знал, да и не мог знать, что Юлия Романовна, подруга детства, особа решительная и непоседливая, уже назначила себя на роль наживки и убедила в сей рисковой затее господина Волкова. И хорошо, что господин Штольман сего не знал, а то ругаться бы начал гораздо раньше, а так целых две минуты в спокойствии побыл, а потом дверь распахнулась, явив встревоженного Антона Андреевича, коий прямо с порога выпалил:
- Демьян Евграфович в своей комнате повесился.
- Какой ужас, - ахнула Варвара Тихоновна, откладывая рукоделие и поспешно поднимаясь. - Пойду, поддержу Тимофея Тимофеевича в сей скорбный час.
- Оставайтесь в комнате, - строго приказал Яков Платонович и вместе с Коробенийковым направился в покои Демьяна, где уже суетились городовые, один из коих был спешно послан за доктором.
- Ваше Высокоблагородие, вот, на столе нашли, - молодой городовой Макаров протянул Антону Андреевичу записку.
Коробейников развернул её и вчитался в неровные, написанные дрожащей рукой, скачущие то вверх, то вниз строки: "Не могу так более, грех свершённый камнем к земле тянет, вдохнуть не даёт. Я и только я повинен в их смерти. Прощайте, помолитесь за душу грешную, пропащую". Внизу стояла размашистая подпись, кою Яков Платонович первым делом сравнил с валяющимися в беспорядке на столе бумагами, среди коих обнаружились долговые расписки и счета, в основном, от купцов, поставляющих вина.
- Писал действительно Демьян Евграфович, его рука, - Штольман ещё раз перечитал послание, недоверчиво покачал головой.
- Так это что же получается, он отравитель? - ахнул Коробейников.
- Получается, что у ещё одного любящего родственника в шкафу скелет обнаружился, - вздохнул Яков Платонович. - И кто-то любезно сей скелет нам на показ выставил.
- Так что же делать, Яков Платонович? Труп есть, записка с признанием имеется, дело-то закрывать придётся, - Антон Андреевич досадливо нахмурился. - А Варвара и дальше будет родственников изводить?
- Не будет, - резко ответил Штольман, - не позволим.
Дело Љ 3. Достойный наследник. Ловля на живца
Анна Викторовна после беседы с душами Меланьи и Прасковьи пришла к схожему с супругом выводу: нужно непременно изобличать преступника посредством провокации, иначе никак. Анна даже охотно предложила себя на столь опасную роль приманки, но Яков Платонович вкупе с Антоном Андреевичем даже договорить ей не дали, сразу же категорически запретив участвовать в столь опасном предприятии.
- Даже думать о подобном безрассудстве не смейте, - выпалил Коробейников и отчаянно покраснел, смешался, под чуть ироничным взглядом господина Штольмана и возмущённо-удивлённым взором Анны Викторовны. - Простите, я хотел сказать...
- Вы совершенно правы, Антон Андреевич, не вижу причин для оправданий и извинений, - присоединившаяся к друзьям Юлия Романовна сияла так, словно они встретились на балу или пикнике, а не на месте преступления, - Аннушке совершенно точно не нужно рисковать своей бесценной жизнью...
- Юленька! - возмутилась Анна, в глубине души рассчитывающая на поддержку подруги.
Графиня Берестова даже бровью не повела, уютно расположилась в низеньком, обитом тёмным шёлком креслице, старательно расправила два ряда оборок на платье, взбила кружева, украшавшие квадратный вырез на груди и непринуждённо закончила: