— Но… Чи — это же…
Он чуть было не произнес «божественное», но осекся. Несмотря на то, что с Вечным у них был один бог, понимали они его совершенно по-разному и тут их мнения тоже не могли не разойтись. Бог — это идеал? А значит статичен и подвержен деградации? Или наша вера все слишком упрощает, низводит сложные понятия до простых и… ложных составляющих. Сложных. Ложных. Истина в простоте, так говорят, но что, если эта простота превращает объемную, полную красок картину в кусок пустого картона?
Может быть, только может быть, чтобы понять «божественное» нужно узреть его целиком, со всеми его составляющими: идеал и изменчивость, статика и динамика, разум и чувства, противоречия и незыблемость бытья.
Серафим недовольно качнул головой, пытаясь уложить новую мысль на не очень удобную, уже заставленную всяким хламом полочку.
— Мы потеряем биомехов, — произнес он тихо, уже не в качестве аргумента, а просто потому, что это нужно было озвучить.
— Нам больше не нужны биомехи, — был закономерный ответ. — Об этом уже когда-то говорила Благословенная Эйнара Рассветная.
— Но мы не услышали ее.
— Услышали, но не были готовы принять.
— Значит, мой Император, вы тоже считаете, что биомехи лишь костыли?
— А мы для них создатели и главная помеха в развитии.
— Мы их развивали!
— Согласно нашему плану и виденью, а с чего мы решили, что оно единственно верное? Что оно вообще верное?
— Вы ставите под сомнения нашу компетентность? — вскинулся Хошисим, как всегда задетый высказыванием против Ордена.
Император тяжело, устало вздохнул:
— Вы справились со своей задачей на отлично, теперь пора отпустить «детей» в свободное плаванье.
— Значит, это ваше решение? Ваша Воля?
— Это наше решение, не пытайся выставить его никак иначе. Не притворяйся, что не согласен.
Да, тогда высказывание Рассветной его тоже задело, но он не стал возражать, так как трудно возразить тому, кто познал Высшее Слияние. Не спорил, но и не принял, тут Император тоже прав. Теперь же все видится в еще более неприглядном свете — обе цивилизации, а биомехов пора считать обособленной ветвью, не эволюционируют только потому, что Империя цепляется за старые традиции. И во многом это вина Ордена. И вновь прав Император — наконец-то. Пора все менять.
— Чи-мехи свободны, пилотирование без их прямого изъявления воли будет запрещено. Мы дадим им… выбор — или остаться в Империи на правах граждан, тут еще предстоит много работы в изменении законов, или покинуть наш сектор в поисках нового дома.
— Категорично.
— Не вижу возможности быть мягче. Все другие вероятности слишком затянут процесс.
— Согласен. Вероятностей не так много, среди них положительных еще меньше.
Серафиму было бы комфортней, если бы они сейчас были на берегу Океана Разума и бриз от призрачных волн принес бы нужные видения, но чего нет, того нет. Придется полагаться на свою Интуицию и слова Вечного. Кто бы мог подумать…
— Мне тоже не по душе Лидер и его притязания непонятно на что, — сквозь зубы выдавил Хошисим, — и не хотелось бы отдавать ему еще больше власти.
— Это уже не наша битва, — отрезал Безымянный. — Повторюсь — отпусти их, по-настоящему отпусти.
— Тогда тем более никаких полумер.
Вместо ответа двуцветная маска вновь склонилась в согласном кивке.
— Сколько потенциальных Зерен Хаоса у нас под наблюдением?
— С Мэсэйоши? Еще девять. Мало.
— Или много, смотря для чего. Поделись с ними нашими мыслями, пусть поищут в себе и вокруг Пустоту, пусть осознают ее важность.
— Даже если они все проявятся, нам не одолеть Доминион силой девяти Хайот ха-Кодеш. Без биомехов мы будем слабы.
— Уйдут не все — это раз. Два — это новая реальность. Мы должны с научиться с ней справляться.
Хошисиму очень хотелось выругаться, грязно и громко, перспективы были очень… так себе. Но, во-первых, так проявлять слабость ему не пристало, во-вторых… он и не знал матов, способных выразить всю глубину Бездны, в которую они угодили.
— Договоритесь о перемирии с асурами через ланцгерцога Во Андем, — на этот раз слова Императора были прямым приказом, никаких иллюзий.
Добиться поставленной цели будет непросто, но пора Империи показать, что она чего-то стоит и на поприще дипломатии. У любого конфликта есть более одного решения.
— Слушаюсь, мой Император, — формально Серафим Вечному не подчинялся, но есть официальная часть, а есть и вот такое прямое изъявление Воли, которой нечего противопоставить, ибо она… разумна.