— Что делает такая приятная девушка в подобном районе? Здесь не стоит появляться без сопровождения…
— Спасибо за предупреждения. — Лучезарно улыбнулась девушка, разворачиваясь всем телом. Гнусавый пропитый голос человека, заговорившего с ней, не соответствовал образу доброго самаритянина. Собственно здесь благотворителей она и не ожидала увидеть.
— Может, составить вам компанию? Выведу к цивилизации самым коротким путём. У меня и машина есть. И даже денег возьму немного.
Девушка продолжала улыбаться, рассматривая побитую и облезшую развалюху, на которой её предложили подвести. Номера вроде были в порядке, хотя и стоило их лишний раз пробить по базе угнанных. Намерения этого небритого и хитро улыбающегося человека были довольно прозрачны. Что вполне её устраивало.
— Буду благодарна. Но у меня почти не осталось наличных.
— А далеко вы шли?
— Искала северный автовокзал. Мне сказали, что тут просто дойти пешком. Но, видимо, я что-то перепутала.
Это была фраза с подвохом. Судя по местности, до вокзала оставалось рукой подать. Хотя пару раз в этом городке её действительно довозили до места в целости и сохранности, даже самые экзотичные личности. Тогда машину она у них покупала. Выгода для всех — ей беспроблемные колеса, за деньги она могла себе позволить. Но у продавцов сделка вызывала счастливую улыбку. Но сегодня «самаритянин» был под стать настроению. Насквозь фальшивый.
— Ах, ты же моя красавица. Какие же гады отправили тебя пешком в такую даль. Тут же еще плутать и плутать. Хорошо, что ты меня нашла. Сейчас только заедем за моим кузеном. И сразу на вокзал. Может, ты пить хочешь? Возьми водички. Еще там чай в термосе есть. Жена брата обо мне заботится. Ты, говорит, себя не жалеешь — людям помогаешь. Надо и о здоровье подумать…. А то детям придётся сиротами расти…. Им после смерти моей жены-ангела и так непросто….
Он говорил, почти не глядя на дорогу и подпрыгивая на неровностях. Улочки становились всё грязнее и страннее. Но стоило еще немного подождать, прежде чем доставать нож и цепь из лямок рюкзака. Она улыбалась и кивала. Даже открыла и нюхнула воду, чтобы убедиться в том, что её пытаются отравить. Милый, добрый мир, полный предсказуемых негодяев. На всякий случай проверила двери машины. Изнутри открываются. Ну хоть что-то. И как раз вовремя. Машина затарахтев, въехала в небольшой двор. Где стояли другие средства передвижения в разнообразном состоянии разложения и бегали курицы.
— Сейчас. Сиди тут. Кузена позову и поедем. И водичку пей, не стесняйся.
Мужик в помятой куртке выскочил, потирая паучьи лапки и почти мгновенно скрывшись за поцарапанной и недавно выломанной дверью. Место было сравнительно надежно укрытым от посторонних глаз. Покосившийся забор и грязь жилого подобия двора. В окружении глухих стен без окон. Крики просто не услышат.
— А чё ты тут мнешься — заходи. Мы с мужиками сидим…
От мертвого оценивающего взгляда увальня, вышедшего из постройки, у неё сразу пропали все сомнения. Но, по крайней мере, про родственные узы привезший её слизняк не врал. Сходство было налицо.
— Нет, благодарю. Мне бы на вокзал. Северный автовокзал. Благородный дон утверждал, что мигом домчит.
— Кто? — набычился боец. Стоявшая перед ним соплячка спокойно смотрела по сторонам, что-то оценивая и подсчитывая. Хотя должна была испуганно дрожать или хотя бы пытаться сбежать. Ну, или замереть в ужасе.
— Ну, как бы тот, замухрышка. Он еще представился твоим кузеном.
— И? Заходи, говорю. Шалава. Обслужишь мужиков.
— Благодарю за предложение.
Она ответила с полупоклоном, резко сокращая дистанцию. Прежде чем ударить кулаком, обмотанным цепью. А потом ударила еще раз, вбивая зубы в горло. Как учил Тренер: вырубать подобных тварей в самом начале, иначе он массой просто её раздавит. А если повезет, то собутыльники не услышат и дадут ей спокойно уйти с машиной. Но у судьбы были другие планы. С неразборчивым матом на неё уже несся кто-то из глубины дома.
Она отошла чуть в сторону, задумчиво подумав, что, наверное, зря она каждый раз нарывается. Ребята были жилистые и уверенные в своей безнаказанности. Немного странно, что у них не было огнестрела. Наверное, брыкающаяся девчонка была недостаточно грозным противником для такой чести. Трущобы выращивали хищников быстро и качественно, но далеко не у всех жертв был её опыт. Но всё равно интересно, выкрутится ли она на этот раз? Или станет еще одной работницей публичного дома, накаченной наркотиками по самую крышку черепа. Мысль о вероятном будущем скользнула и спряталась за более насущными и подкрепленными адреналином действиями. Шаг. Удар. Поворот. Нож. Уклонение. Удар. Курица, бросившаяся под ноги. Солнце. Удар. Тень сбоку. Разворот. Удар.
Когда она обнаружила себя стоящей посредине двора. Ныла разорванная скула, отдаваясь звоном в голове. На костяшках пальцев подвывала разорванная кожа, попадая между звеньями цепи. Где-то в боку острой болью отзывался пропущенный удар. Но валявшимся вокруг телам было гораздо хуже.
— Эй, мухомор. Выходи. — Позвала она мелькнувшую тень.
— Простите, госпожа. Я не знал… Произошла ошибка.
— Она. Ошибка. Мое второе имя. Ключи давай от вон той тарахтелки. Пока я не залила чаёк в твою тушку.
— Да, госпожа.
— И документы.
— Да госпожа. Один момент. — Пробормотал "спаситель" роясь в пачке бумаг.
А она подняла из грязи украшенный стразами девичий телефон. Похоже, выпавший из кармана одного из нападавших. Розовая почти игрушечная дешевка. Но тщательно и с любовью разрисованный. Чистый, как будто только выпущенный из тонких полудетских пальцев. Она закрыла глаза, чтобы не ударить мразь, стоящую рядом и протягивающую документы на машину. Но на сантименты времени не было, поэтому команда была короткой и предельно простой, когда она набрала телефон полиции:
— Говори адрес.
В её глазах плескалось что-то настолько недоброе, что мужичок предельно быстро запричитал в трубку о раненных, пленниках и том, чтобы приезжали быстрее. На другой стороне телефонной линии эти всхлипы вызвали осторожное недоверие и уточнения. Но им всё равно придётся шевелиться.
Это не её война. Мысль скользнула и затихла, придавленная грузом чужой беды. Можно было дождаться в соседнем переулке, пока приедут люди в форме и возможно даже освободят кого-то из подвала, дополнительно пригрев валяющихся по двору неудачников. Хотя могло быть с точностью до наоборот, проверят на прочность засовы и, пожурив пострадавших, бросятся на её поиски. Всё, что она могла — немного поднять шансы на выживание тех, кто хотел и мог еще барахтаться. И создать плотную дымовую завесу для своего бегства. Стукнув «самаритянина» об гнилую стену дома она шагнула внутрь.
Аккуратно выключала гремящую радостью музыку. И прислушалась. Тихий безнадежный плач доносился из соседней комнаты. Она посмотрела на увесистый замок и, не особо церемонясь, сбила его стоящим рядом ломиком со следами засохшей крови. Открыла дверь. Заглянула в душную камеру набитую плачущими девушками. Огромные глаза. Слишком знакомые выражения лиц. Пришлось врезать косяку кулаком, разбивая кожу в лохмотья о ржавый металл, чтобы очнуться. Это не её война.
— Выметайтесь. Кто сможет. Минут через пять тут будут законники. Которые скорее всего в доле от вашей продажи.
Подобное дыхание смерти заставляло вспомнить кто она сама и откуда. И что сентиментальность убивает не хуже ножа. Поэтому забрав самый простой и старенький из мобильников, наваленных в коробку на окне, она вышла на воздух. Не обращая внимания на стоны и просьбы. Осталось только выбраться из города. С учетом, что она и так много времени потеряла на разборки.
Мигалки встретили её почти на выезде из квартала. Но кому интересна бледная и лохматая девица за рулем потрепанной машины. Влившись в автомобильный поток, она через десяток минут уже спокойно удалялась от не гостеприимного города. Что ж, все детали механизма — собраны. Долги уплачены. И осталась только самая последняя часть пути. Свернув на обочину, она обработала ссадины и заклеила скулу.