— Мне больше нечем заняться в этой башне из слоновой кости.
Она откинулась на спинку кресла, с любопытством наблюдая за нервничающим собеседником. Беседа с невестой или утренний визит в офис? Что именно теперь его беспокоит? Успокаивать его она не собиралась, учитывая, что он остался единственным собеседником. Так он был гораздо более разговорчивым и информативным.
— Тогда ничего не делай. — Раздраженно бросил он в ответ. — Иди спать. Или придумай наряд на костюмированный рождественский бал.
— Серьезно? Офис разгромили, в компании враг буквально пытается убивать, у меня жених в коме. А я должна сидеть и наряд придумывать? — Расхохоталась она, даже не пытаясь скрыть своего удивления.
— Это как раз было идеей наших корпоративных специалистов по имиджу. Показать несгибаемый дух и всё такое. Через две недели в нашей галерее. Соберутся представители всех подразделений. Заодно будут завидовать нашим достижениям. Логисты центрального управления уже заметили, что наша эффективность возросла, хотя должна падать пока идет аудит… И хотя мы по-прежнему еле держимся на плаву, но семейному делу не хватает веры в сказку. Так что моё триумфальное возвращение, помолвку и даже происки врагов будут праздновать с размахом.
— Поздравляю. Но причем тут я? — Маска серой мышки ей шла очень хорошо, особенно сейчас. Пижама цвета пыльной розы и отсутствие макияжа. Весь облик кричал о том, ей не следовало появляться на публике. Но он только и мог, что отвести глаза от участка гладкой кожи на шее, чтобы пожать плечами.
— Ты стала слишком заметной, чтобы я мог тебя прятать. Даже с учетом неоднозначной репутации, мне кажется, что мадам подумывает о продлении и расширении контракта.
— Я же могу подумать? Или отказаться. Или будучи пленницей, лишена выбора?
Он только поморщился.
— Шарашкина контора твоего Лешего организует силовое прикрытие любого выбранного варианта. У тебя полный контроль над системой наблюдения в этом здании, насколько я понимаю вон те символы в углу большого экрана. Я научился понимать, что происходит рядом с тобой, даже не зная, что у тебя в голове.
— Что Вы имеете ввиду? — Холодный тон и интонации снежной королевы заставили его форсировать события и кинуться в омут, не особо подбирая слова.
— Мне кажется, что ты не нашла то, что искала на самом деле в моём офисе. Можешь не отвечать. Просто назови цену. Скажи, чего мне будет стоить оставить тебя здесь. В квартире, городе, офисе. В любом качестве, которое ты выберешь. Безопасность корпорации или прикрытие в виде контрактов на разработку конкурентов. Хотя я бы предпочел твою отставку и что-нибудь скучно-благопристойное, но выбор за тобой.
Он был абсолютно спокоен после всех этих волнений с нападением, её отказа и последних нескольких суток, когда она находилась в полной его власти. Времени хватило, чтобы обдумать и оценить все риски. Это предложение занимало его мысли на сегодняшних совещаниях сильнее, чем он мог себе позволить. И теперь его больше интересовало, почему девушка не пыталась оправдаться. Не отказалась решительно и быстро. Её ответ звучал скорее задумчиво.
— Так странно, что Вы готовы торговаться.
— В первый раз я испортил всё, пытаясь манипулировать. Второй раз ты чуть не исчезла, когда я пытался сломать. Но ты согласилась работать. Может, есть что-то ещё? Скажи, чтобы я мог предложить это тебе. Я не тороплю. Обсуди с женихом, в конце концов.
— Какой же срок вы мне даёте, дорогой принц?
— До рождественского бала. Думай русалка. Считай варианты. Ты знаешь мои возможности иногда лучше меня самого.
— И что же получите вы? — Она тихо скользнула на пол перед ним и попыталась заглянуть в глаза. В человеке, который спокойно и устало сидел в кресле не чувствовалось страсти и безумия, покоривших её в своё время. Он был расслаблен и внимателен. Даже когда она находилась на расстоянии вытянутой руки. С таким собеседником можно обсудить всё что угодно. Хотя бы на уровне предположений. И она продолжила, рассматривая его практически в упор. — Торговля подразумевает обоюдный обмен. Что получите вы сам от моего присутствия?
Но для ответа на эту провокацию ему не понадобилось менять даже выражение лица:
— Ты действительно собираешься дуру изображать? Я хочу получить тебя. Ничего не изменилось. Готов видеть рядом с тобой другого мужчину, если он для тебя важен.
— Как же твоя невеста? Она согласится на подобную шалость?
— Наш брак — только политика. Объединение капиталов. И приведение в норму нашего с Энжи социального статуса. Ничего личного. — Он ещё говорил, но уже почувствовал ответ. И вместо того, чтобы снова его безропотно выслушать поднял руку и коснулся ладонью щеки. Аккуратно провел кончиками пальцев по волосам. Но мечтая лишь о том, чтобы подтащить поближе к себе и поцеловать. Не сдерживаясь и не встречая отпора. А она замерла под его взглядом, как мышь под лапой кота, еще надеющаяся, что может пронести. И слыша опасность её побега почти физически, он попросил почти жалобно:
— Не говори. Сейчас ничего не говори. Подумай. Или хотя бы сделай вид, что думаешь. Пожалуйста.
— Господи, ты действительно думаешь что я, выйдя замуж, буду бегать к тебе кувыркаться? Это твое идеальное будущее?
— Это реальный мир. Будущее, в котором будет хотя бы какая-то причина чтобы… Тихо ненавидеть себя, но жить.
От этих слов и его взгляда у неё перехватывало дыхание. Но лишь на секунду. Ложь убивает. Особенно ложь себе. И человеку, который любит по настоящему, даже если он сам не понимает, чего просит. Поэтому она прижала его руку к своей щеке и покачала головой, прежде чем отстраниться и уйти в спальню.
Он закрыл глаза и с усилием заставил себя сделать вдох. Потом выдох. Жизнь ведь продолжается. А ледяной ком где-то в груди, застрявший в тот момент, когда он решил, что она умерла, придавил своей окончательностью. Его будущее обрело кристальную ясность и завершенность. И среди этого сияющего совершенства рациональных решений не оставалось места для русалок и прочих сказочных персонажей. Зато у него появится прекрасная жена, которая его ненавидит чуть меньше, чем других мужчин и потому согласна даже женщин с ним делить. Мечта, а не жизнь. Только вот куда же затерялись ледяные кубики, из которых предстоит сложить слово «вечность».
Внезапно оживший телефон показал лицо старого приятеля. Кураж студенческих ночей и безумные эскапады всплыли в памяти, сразу как он увидел его имя на экране.
— Не знал, что ты в городе.
— Да вот. Отдаю долги родне. На похороны бабушки приехал. А ты как?
— Хреново.
— Да, ходят какие-то странные слухи, что ты то ли умер, то ли опять жениться собираешься…
— Все — правда. Ты же помнишь Анжелу?
— Прикольный выбор, по-своему уникальный. Она сменила ориентацию?
— Нет, решила получить клеймо благонадежности в глазах семьи.
— Не могу её в этом винить. У меня родные уже задумывают вычеркнуть мое имя из трастового фонда, если я не остепенюсь.
— Соболезную.
— Не парься — всегда можно найти обходные пути. И я звоню не ради слезливых историй. В нынешних клубах как-то все неуловимо изменилось. И мне не обойтись без твоей помощи и руководства. Тем более что ты уже задолжал мне пару мальчишников. Так что шампанское уже на льду и девушки почти разогреты. Но из-за твоего отсутствия я могу все перепутать. Приезжай.
А действительно, что оставалось? Сидеть и изображать вселенское горе? Не дождетесь. В итоге сбросить пар сейчас не такая плохая идея. Это лучше чем пытаться кого-нибудь убить или любые другие глупости, противоречащие законодательству. Решение было принято мгновенно.
— Диктуй адрес.
Через секунду он заглянул к Бернару, предупредить, что уезжает.