Стерлинг обвел улочку взглядом, отметив несколько припозднившихся пешеходов неподалеку, и нехотя оставил ствол, за который схватился, под курткой. Желудок сводило при мысли, что за следующим темным углом с пулей в голове может лежать Эдди. Не стоило ему в одиночку пускаться на эту авантюру.
Стерлинг ворвался в ветер и перенесся на обочину аллеи, просканировал передний фасад строения в тщетной попытке обнаружить Эдди. Потом пролистал контакты в мобильном телефоне, снова окинул взглядом ряды автомобилей, скудно освещенную улочку под стремительно темнеющим небом. За углом стоял такой же неприметный Эддин «бьюик». Пустой. Набрав номер Эдди, Стерлинг зашагал к черному ходу здания и уже почти вошел внутрь.
Эдди ответил после первого же гудка. Стерлинга захлестнуло облегчение.
— Где ты, черт тебя возьми?
— Сколько лет, сколько зим, Стерлинг.
Стерлинг остановился как вкопанный, заслышав в трубке голос Тэда.
— Где Эдди?
— Эдди и я дожидаемся тебя наверху, — проговорил он. — С ним я и двое небезызвестных тебе торчков, плюс симпатичная барышня из квартирки напротив, которая поведала мне, что дома ее дожидаются две крохи-дочурки. Вот мы и сидим тут в ожидании, когда же ты приведешь ко мне Ребекку Бернс. Я в курсе, что она в городе. У тебя пятнадцать минут, чтобы доставить ее сюда до того, как умрет первый из моих гостей.
— Тэд, что ты собираешься сделать с ней после того, как получишь? — полюбопытствовал Стерлинг. — После того, как аки дубина стоеросовая будешь размазан по асфальту?
— Я убью ее задолго до того, что она приблизится ко мне достаточно близко, чтобы причинить вред, — проговорил он бесстрастно. — Ну и кто теперь дубина стоеросовая? Что бы это, на фиг, ни значило. Отдай мне ее. — Голос уже насмешливо мурлыкал. — Впрочем, буду снисходителен к тебе. Для начала убью того, кого, как сказал Эдди, ты называешь «Ирокезом». Он ведь тебе так понравился. После этого придется убить бабенку. — Тэд отсоединился.
Стерлинг раздумывал лишь мгновение, не больше. Тэд ожидал, что он пойдет на переговоры. Будь он Калебом — возможно, только Стерлинг — не Калеб. Он Стерлинг. И быть может, ему не доставало джитэкской харизмы, однако способен он на многое. Держа на уме явно не освобождение заложников, Стерлинг достал два глока и проверил патроны, после чего принялся уже считать количество пожарных лестниц, как неожиданно перед ним материализовался Дамиан.
— Бекка сообщила мне о произошедшем, — начал Дамиан. — На всех углах здания дежурят мои люди.
Стерлинг скривился при виде Дамиана, но не собирался отказываться от подмоги.
— Тэд с четырьмя заложниками. В мусорном баке мертвый коп.
— Есть идеи, что будет дальше?
— Тэд намерен грохнуть одного из заложников через восемь минут, если я не передам ему Бекку.
Дамиан чертыхнулся.
— Как по-твоему, Тэд один?
— Нет, — сказал Стерлинг. — Он выпендрежник, но и стремителен, когда надо пустить в кого-нибудь пулю.
Дамиан нажал пальцем на микрофон в ухе.
— Говори. — Прислушался и посмотрел на Стерлинга. — Так себе. Признака надвигающейся опасности нет.
— Я зайду с тыла и выманю Тэда, — вставил Стерлинг. — Ты проникнешь с фронта и вызволишь заложников. В первую очередь женщину.
Дамиан выхватил пушку и осклабился.
— Дамы всегда в первую очередь. — Двоякий смысл. — Мы ж хорошие мальчики?
— Как ни странно, но да, — произнес Стерлинг. Работа с Дамианом, ну… это работа. — Момент, когда ты обычно советовал мне подождать и хорошенько пораскинуть мозгами.
— А ты в ответ советовал мне поцеловать тебя в зад, и мы в любом случае шли на это, — подхватил Дамиан. — В свете утекающего времени… Я доверю тебе это.
Стерлинг не упустил смысла, и его уверенность покачнулась. Это была его территория, место, где он проводил куда больше времени, чем в других местах — нет, его инстинкты правы. Это то, почему он действовал. Ни разу не усомнившись.
Стерлинг кинул взгляд на часы. Дамиан сделал то же самое.
— Три минуты до конца. — Они обменялись кивками, и оба переместились в ветре.
Стерлинг материализовался в гребано висящем на волоске положении на выступе у металлической лесенки. Беззвучность имеет свои преимущества.
Он шагнул вперед и заглянул через занавеску. Ирокез и его приятель со связанными впереди руками съежились у стены. Отметим галочкой. Женщина с также связанными руками обливалась слезами, прижимаясь к стене, как будто хотела слиться с ней. Отметим галочкой.