Тяжесть этого воспоминания осела у меня в груди. Провожать ее дальше было нелегко, и не проходило и дня, чтобы я не вспоминала крики девочки, зовущей свою мать.
Стряхнув с себя эти мысли, я сосредоточилась на новом призраке внизу. Автомобильные аварии были неожиданными и часто травмирующими, но не такими, как убийства. Ему будет несложно двигаться дальше.
В последнее время я не видела никаких духов, потому что уже больше года не была за пределами общины. Несколько раз, когда удавалось улизнуть, я не уходила слишком далеко, чтобы не наткнуться на одного из них.
Беспокойство пробежало по коже и засело где-то глубоко. Ощущение, что я в ловушке, кусало и прогрызало себе путь на поверхность. Как долго они планировали держать меня здесь? Всегда? Ожило отчаяние, за которым быстро последовало чувство вины.
Тьерри и Мэттью все еще были расстроены из-за меня. А я ненавидела то, что они злились и не понимали, почему я больше не могу сидеть сложа руки.
Желудок скрутило, когда я перевела взгляд на статую рядом со мной. Я была достаточно близко, чтобы разглядеть все детали. Гладкая поверхность камня и два свирепых толстых рога, которые могли проколоть самый прочный металл. Смертоносные когти, способные прорваться сквозь цемент, в данный момент были расслаблены. Лицо, каким бы пугающим оно ни было с его приплюснутым носом, широким приоткрытым ртом и злобными клыками, было спокойным. Отдыхающим. Спящим.
Миша не выпускал меня из виду с ночи Рейверов. Я была удивлена, что последние две ночи он не пытался разбить лагерь на полу моей спальни.
Я не в плену.
Это был мой дом, но не тюрьма. Здесь можно найти все, что нужно. Я точно знала, сколько домов выстроилось вдоль идиллических улиц и парков. Помимо дома Тьерри – сто тридцать шесть домов на одну семью и несколько десятков дуплексов и таунхаусов для тех, кто не состоит в браке. Окруженная стеной община представляла собой небольшой город с собственной больницей, торговым центром, театром, тренажерным залом, различными ресторанами и клубами, предназначенными для удовлетворения любых прихотей и потребностей. Те, кто не был обучен сражаться, работали в общине. У каждого была своя цель.
Кроме меня.
В основном все здесь приняли нас с мамой в свой клан, когда мы прибыли. Тьерри защищал нас – ну, защищал меня. Не мою мать. Он заботился о ней. Принял и обращался как с королевой (а со мной – как с принцессой), но он не мог защитить ее.
Ее защита никогда не была частью уравнения.
Однако, в конце концов, я не была Стражем, и я… у меня заканчивалось время, чтобы выбраться куда-то, чтобы по-настоящему увидеть мир за горами Западной Вирджинии и Мэриленда.
Мне было восемнадцать, и ни один закон Стража не превосходил законность того, что я, по сути, была взрослой и могла делать все, что заблагорассудится. Но уйти было непросто.
Вздохнув, я отвела взгляд от отдыхающей горгульи и сосредоточилась на дороге. Прохладный июньский воздух поднял несколько выбившихся прядей моих темных волос, разметав их вокруг головы.
Я, должно быть, похожа на Медузу.
Прищурившись, я не смогла разглядеть лучше, даже несмотря на то, что угасающий солнечный свет опускался за Зеленую гору. Впрочем, я увидела, как призрак остановился и повернулся к дороге. Секунду спустя он распался на части, как дым на ветру, и больше не собирался воедино.
Но он вернется, это я знала нутром. Они всегда возвращаются.
Мой взгляд переключился на мощеную дорогу и густые заросли высоких древних вязов. Все это было размытым пятном цветов: зеленых, белых, синих. Я услышала, как внизу открылись двери, и мгновение спустя появилась темноволосая макушка Тьерри. Он вышел на подъездную дорожку.
Я очень надеялась, что Тьерри не поднимет глаз.
Конечно, я не была наказана или что-то в этом роде. Черт, Тьерри никогда не наказывал меня. А вот мама была совсем другой историей: она наказывала меня примерно каждые пять секунд.
Покусывая ноготь большого пальца, я наблюдала, как Тьерри смотрел на пустую дорогу, окаймленную живой изгородью. Даже с того места, где я сидела, чувствовалось исходившее от него напряжение: оно наполняло прохладный горный воздух, струящийся вместе с ветром.
Мгновение спустя появился Мэттью. Он подошел и встал рядом с Тьерри, положив руку ему на поясницу.