Я держала руки свободно опущенными по бокам.
– Ты бывал здесь раньше? – спросила я, хотя и знала ответ.
– Нет.
– Тогда, вероятно, тебе не стоит предполагать, что ты можешь, а чего нет.
Зейн помолчал, а затем издал низкий, грубый смешок.
Я нахмурилась.
– В чем-то ты права, – признал он, и на мгновение вновь воцарилась тишина. – Я соткан из противоречий.
Я боязливо огляделась, но ничего не смогла разглядеть за темными деревьями и слабым сиянием фонарей.
– Да ну?
– Да. Как, черт возьми, ты здесь оказалась? Человек, живущий в региональной общине, – человек, который, похоже, знает, что демоны реальны? И, очевидно, ты это знаешь, потому что ты не выбежала с криком или смехом из Зала, когда мы говорили о демонической активности.
Я нервно вытерла влажные ладони о бедра. Теперь мне хотелось видеть выражение его лица.
– Я не первый и не последний обычный человек, который знает о демонах.
Это было правдой. Некоторые люди действительно знали о демонах: почти все они работали в полицейских управлениях или занимали должности в правительстве и тесно сотрудничали со Стражами. Но их было немного, и они были далеко друг от друга.
Зейн придвинулся ближе, но его лицо все еще было размыто.
– Держу пари, в тебе нет и капли обычного.
Я не была уверена, подразумевался ли под этой фразой комплимент.
– Почему ты так думаешь?
– Ты живешь здесь, в центре власти десятков кланов, и ты чуть не ударила меня по лицу менее чем за первые пять секунд знакомства, – объяснил Зейн. – А еще ты пряталась за занавесом, как маленькая шпионка.
Я скрестила руки на груди.
– Я не шпионка!
– Неужели?
– Только потому, что я случайно оказалась там…
– За занавесом.
Я проигнорировала это уточнение.
– Только потому, что я случайно оказалась за занавесом…
– Прячась за занавесом, – поправил Зейн.
– Только потому, что я была частично скрыта занавесом, совсем не значит, что я что-то вынюхивала.
Теперь Зейн был очень близко от меня, и я снова уловила запах морозной мяты.
– И часто ты оказываешься за занавесом?
Я захлопнула рот, а затем сделала глубокий долгий вдох.
– Почему мы вообще говорим об этом?
Он приподнял плечо и опустил его.
– Потому что ты утверждаешь, будто не шпионила. Возможно, конечно, что ты все свободное время проводишь, стоя за занавесом. Но как я могу об этом знать?
Мои глаза сузились.
– О да, мне действительно нравится тусоваться за занавесом. Мне нравится то, какой он пыльный.
– Поскольку я слышу сарказм в твоем тоне, ты фактически признала, что шпионила.
– Ничего подобного я не говорила!
Зейн опустил подбородок.
– Почему бы просто не признаться?
Я начала было говорить, что признаваться не в чем, но… Я действительно подслушивала. Это очевидно. Из моей груди вырвался вздох.
– У нас не так много… посетителей. Увидев, что вы приехали… В общем, мне стало любопытно. Я понятия не имела, что вы будете говорить о чем-то важном.
– Ну вот, неужели это было так трудно?
– Да, – сухо ответила я. – Мне было больно. Глубоко внутри. Я могу никогда не оправиться.
– Как ты оказалась здесь? – спросил Зейн, возвращая разговор к своему первоначальному вопросу.
– Это долгая история, которую я не собираюсь тебе рассказывать.
Прошло мгновение. Даже не видя его глаз, я чувствовала на себе тяжелый взгляд.
– Ты… расстраиваешь меня.
Мои брови взлетели вверх. Вау!
– Ну а ты – осуждаешь. Угадай, что хуже.
Зейн рассмеялся, и это не было похоже на тот глубокий смешок, который звучал раньше. Сейчас смех звучал сухо, как песок.
– Я, наверное, наименее осуждающий человек, которого ты когда-либо встречала.
– Знаешь, должна сказать, что это, вероятно, совсем не так.
– Ты меня не знаешь.
– А ты не знаешь меня, однако только что сказал, что я тебя расстраиваю, – акцентировала я.
– Я сделал это обоснованное замечание после разговора с тобой в течение нескольких минут.
Мои руки сжались в кулаки – до того захотелось ударить Зейна. Это было бы неправильно, но приятно. Мне следовало убраться отсюда.
– Знаешь, даже не собираюсь лгать и говорить, что с удовольствием поболтала с тобой. Просто уйду прямо сейчас.
Я начала поворачиваться.
– Как тебя зовут?
Я остановилась и снова повернулась к Зейну:
– Серьезно?
– Как тебя зовут? – повторил он. Хотя нет, потребовал.
Мои волосы встали дыбом.
– Не твоего ума дело!
– Это… полный отстой, – сказал он.
Я фыркнула. Как маленький поросенок.